========== 1. Пролог. ==========
POV. ГАРРИ ПОТТЕР.
Я, конечно, знал, что мой крестник, Эдвард Люпин, жив, так как мой бывший учитель по предмету ЗОТИ, Ремус и его жена Нимфадора, пригласили меня на крестины мальчика, но они погибли в битве за Хогвартс 2-го мая. Тэдди воспитывался у бабушки, Андромеды Тонкс, урожденной Блэк, но она погибла в автокатастрофе, когда хотела поехать во Францию к Нарциссе Малфой, тоже урожденной Блэк. По пути в аэропорт машину на зимней дороге занесло. В результате чего погиб шофер такси и Андромеда Тонкс. Я узнал о гибели бабушки Тэдди на следующий день из новостей. Я как раз возвращался с ночного рейда, когда узнал о катастрофе. Я знал, что у Малфоев не было магического разрешение на пересечение границ Туманного Альбиона, а значит, Нарцисса не сможет забрать пятилетнего мальчика во Францию, являясь родной сестрой покойной Андромеды. Драко Малфой приходился Нимфадоре Тонкс кузеном, а для Тэдди — дядей, хоть и двоюродным, да. Крёстные родители, как я для Эдварда, по-идее, должны считаться выше всех прочих родственников, но по крови я был почти никем Тэдди. Мерлин! Когда я узнал о катастрофе, то сразу уволился из Аврората и ушел жить в маггловский район Лондона. Так как у меня были сбережения после Второй Магической Войны, то на них я купил домик. Эдвард Люпин пострадал в катастрофе морально, душевно, так как ему исполнилось пять лет и он многое понимал, когда бабушка вместе с шофером живьём сгорели на глазах у малыша, самого же Тэдди отбросило метров на двадцать и его чудом не задел взрыв от загоревшегося такси. Я приехал на место происшествия, но ничего не осталось. Мне, конечно собрали прах Андромеды Тонкс, но где гарантия, что среди него не оказался и прах водителя? Короче говоря, его я развеял над рекой Темзой. Меня, как опекуна ребёнка, оформили только через три месяца, а до этого мальчик жил в приюте. Эдвард Люпин очень замкнулся и из веселого ребёнка превратился в испуганного, плачущего, замкнутого и нелюдимого зверька, который мог менять цвет волос и глаз, так как являлся, как и его мать, метаморфомагом. Магглы не понимали такого и считали волчонком малыша. Я приходил к нему во временный приют каждый день, но он едва шёл ко мне на руки. От стресса мочился в штаны и во время сна на постель, кричал и бился в истерике, когда кто-то брал его на руки или близко подходил. Но, слава Мерлину, эти жуткие три месяца прошли и мне отдали ребёнка. Я стал его лечить и за год у меня закончились все сбережения. Но это была не беда. Радость и доверие полнейшее началось ко мне у Тэдди три дня назад — мальчик впервые пошёл ко мне сам на руки и поел, сидя на моих коленях. Светловолосый ребёнок по природе своей и синими глазами. «Ангел», как я его назвал. Ну, а я, из без того худощавого парня, превратился за год в тень. Так как практически сам все делал по дому, на прислугу денег не осталось. Вот и сейчас я еле накормил Тэдди и уложил в кроватку на после обеденный сон, на часик. Хорошо бы, если на часик. Обычно он минут тридцать спит спокойно. А я, тем временем, решил заняться делами по дому.
— Хорошо, Гарри, — проговорил я сам себе, — синюю таблетку от головы ты выпил, бодрящее зелье надо принять через двадцать минут после таблетки. На вечер в коробочку положил красную и желтую пилюли, а вот зелья сна без сновидений пить нельзя, так как глаз да глаз и ухо востро надо иметь с больным малышом. И, хотя Эдварду пять лет, но сейчас из-за болезни ему не более двух с половиной годиков, так сказал детский психолог. Только полная самоотдача и безмерная любовь может вернуть ребёнку то, каким он был год с небольшим назад.
Мясо уже должно было разморозиться, овощи я помыл ещё утром и они обсохли на столе, куриные ножки в кляре и в кунжуте привезут чуть позже. Постучат, так как я просил это сделать, чтобы мой крестник не проснулся. Дай-то Мерлин, постучат, но не так громко. Надо бы помыть полы и погладить белье, но… да ладно! Завтра, а сегодня ограничусь посудой, её в раковине скопилось на две посудомоечные машины. Вот только у меня она одна.
Я подошел к раковине и взмахнул волшебной палочкой, и посуда начала намыливаться посредством губки. Можно, конечно с Гриммо, 12 позвать Кричера, но слушать его нудиловку о том, что я — никчемный полукровка и грязнуля, а ещё с ребёнком на руках… Ну, уж нет! Лучше я сам все сделаю. Я поставил на электрическую плиту воду в кастрюле для мяса, я его один раз отвариваю, потом воду сливаю, а с ней все токсины и грязную пену, после промываю мясо и только потом готовлю что-то из него. Спасибо Молли Уизли, она многому меня научила. Проходя мимо зеркала в кухню, я взглянул на себя: черные круги под глазами, бледнючая кожа лица, уставшие очи и спутанные, словно воронье гнездо, волосы. КрасавЕц! Но как говорит моя подруга детства, Гермиона Джин Грейнджер: «Принимай все, что уготовила тебе судьба с поднятой головой и с улыбкой на губах…», так что, Гарри Поттер, не раскисай! Бывало и потяжелее, когда мы с друзьями прятались по лесам, оказывались на волосок от смерти, а здесь ребёнок! Больной ребёнок, которому в его месячном возрасте выпало потерять родителей, а в пятилетнем лишится и бабушки. Пока мясо закипало, я перемыл половину посуды, вторую половину загрузил в посудомоечную машину, потом слил первую грязь, промыл мясо, помыл кастрюлю от грязной пены и нарезал его на кубики, почистил картофель, также кубиками его порезал, добавил соль, сушеную приправу, кинул небольшую целую луковицу и закрыл крышку. Через двадцать минут добавлю лапшу и сварю вдобавок молочный кисель, его очень любит Тэдди. Пока я занимался супом и разделкой овощей для салата, у меня заструился пот со лба, но не от усталости, а от систематического переутомления, а сердце, которому никогда не хочется покоя, бухало в груди. Кто-то ходит в фитнес и качает мышцы?
Ха! А ты заведи ребёнка, тут тебе и силовые тренировки, и бег по дорожке, и дыхательные упражнения — все в одном, и это — каждодневные будни матери или опекуна, ну, или хорошего отца, которому сын — не просто карапуз, а любимый сыночек. У меня будут ли дети свои? Бог весть, мне бы Тэдди воспитать, а на ближайшее время никому его не отдам. Леди Нарцисса Малфой написала мне письмо, в котором просила меня привезти мальчика к ним. После смерти Люциуса, он не выдержал в Азкабане и год, куда его заключили на десять лет, Нарцисса с сыном продали мэнор с молотка и покинули Туманный Альбион более пяти лет назад, сразу после смерти Малфоя старшего. Но на юге Франции мать с сыном не плохо устроились: купили домище, развели плантации виноградника и занялись виноделием. На этом, за почти шесть лет, Драко сколотил целое состояние, открыв магазины и салоны по продаже малфоевского вина. Два винодельческих завода во Франции, доход — миллионы в год и титул графа. Итак, графиня Нарцисса Малфой. Граф Драко Люциус Малфой и я — мальчик, который едва выжил. У меня старый дом на Гриммо, 12 со стариком эльфом Кричером, чокнутой Вальбугой Блэк, орущей на весь дом, чтобы я катился на все четыре стороны. Да, это ещё, слава Мерлину и Моргане, Малфои не имеют доступа в Альбион, а так бы я точно потерял Тэдди. У них богатство, титул графьёв и власть, а у меня? Герой магического сообщества Великобритании, пустая ячейка в банке Гринготтс, куча долгов Грейнджер и Невиллу и… разбитое сердце. А распотрошил его и вывернул наизнанку поганый слизень, принц змеиного факультета, двоюродный кузен Нимфадоры Тонкс и дядя Эдварда Люпина, мать его, Драко Малфой! «Нет, Гарри, не вспоминай этого ублюдка, — сказал я сам себе. — Ты как-то подошел к нему на 8 курсе, а он послал тебя Запретным лесом к мордредовой бабушке, сказав, что у него на тебя не стоит». Мерлин, этот богатей Малфой не получит Тэдди никогда! Клянусь! Глаза вмиг заволокло слезами, но я тут же вытер их, громко шмыгнул носом и у меня вдруг прибавилось сил: я вымыл полы на кухне, протер стол, стулья и пыль с подоконника, собрал с вешалки сухое белье, сложил его на гладильную доску. Самое главное — не разрыдаться бы.
Я вошел на кухню и добавил в суп яичную вермишель, а также сварил молочный кисель для малыша с добавлением орехов и фруктов. Я снял фартук и вздохнул. Свежий, теплый, майский ветерок ворвался в окно и я вдохнул аромат цветущей сирени, липы и яблонь. Я поставил кастрюльку с молочным кисселём остывать на подставку. Через полчаса надо будить ребёнка кормить, потом поиграем, погуляем на улице, а пока у меня есть минут двадцать, чтобы просто спокойно посидеть. Я сел в кресло-качалку у окна. Самое главное, мы живы с Эдвардом, и слава Богу, мы здоровы и молоды. Не знаю, помнит ли малыш своих родителей? Да, думаю, что он помнит и будет их помнить, и я не должен этому препятствовать. Тем более, Тэдди — маг и метаморф. Я сделаю все возможное, чтобы сын Ремуса и Тонкс гордился своими родителями. Я повернул голову и увидел кучу бумаг на столике. Мордредовы подштанники! К книзлу все эти идиотские счета, которые я три месяца не оплачивал, письма из опекунского совета, угрожающие мне, что отнимут малыша Тэдди, потому что я, как опекун, не работаю, не имею доход, позволяющий мне воспитывать и содержать ребёнка. Вернее, я его вообще не имею, да. К Мордреду все это! Придётся пойти на хитрость, наколдовать деньги и расплатиться со счетами, пока не отключили воду и электричество. Главное, в этом мире есть мы. Я и Тэдди, вернее, Тэдди и я, и нам больше никто не нужен. А ещё главное то, чтобы мальчик поправился. Светловолосый ребёнок с меняющимися глазками. И он поправится, так обещают врачи. Мне не хватает профессора-зельевара, Северуса Снейпа. Он бы точно сварил зелье, которое помогло бы Тэдди быстро прийти в норму. Но его нет, а значит, надо просто ждать. Собрать волю в кулак и ждать.