Я кивнул и проговорил в ответ:
— Все хорошо, Драко, я в норме, поехали.
Драко заправил мои волосы за уши и прижался своими губами к моему лбу. Он вернулся на водительское место и мы поехали дальше. Тэдди оставил клетку с ящеркой и взобрался ко мне на колени.
— Я люблю тебя, Гарри, — прошептал малыш и обнял своими тоненькими ручками меня за шею.
— И я тебя люблю, мой дорогой, — прошептал я и обнял моего крестника.
Три с половиной часа в дороге пролетели быстро и вот, завернув за угол, лимузин вырулил к большому, очень красивому особняку. Трёхэтажный дом, построенный из белого шлифованного камня в П — образном виде, возвышался над прочими соседскими домами. Ворота стояли на распашку и чёрная, кованная двухметровая ограда красиво сочеталась с белым особняком. Лимузин поехал по гравиевой дорожке и остановился перед фонтаном, посреди площадки перед домом и я судорожно вздохнул. Малфой обернулся и встревоженно спросил:
— Ты в порядке, Поттер? — Я кивнул и открыл дверцу лимузина.
Я вылез из машины и ребёнка взял на руки, но Тэдди резво спрыгнул с моих рук и шустро, без всяких опасений и страха, сам резво пошёл по гравиевой дорожке к фонтану. Живо забрался на него и мы с Драко побежали к ребёнку. А мальчик визжал от радости, глядя на плавающих золотых и разноцветных рыбок в фонтане. Драко встал рядом со мной и обнял меня одной рукой.
Таким образом Тэдди осмотрел весь двор. Прыгал возле клетки с двумя белками, которые нас не боялись, а лакомились грецкими орехами. Мальчик выпустил ящерку в клетку с белками, а потом увидел белых павлинов, и принялся также визжать от восторга. А после мы вошли в дом.
— Соседи у нас прекрасные: чистокровные волшебники, есть и полукровки, а чуть подальше живут магглорожденные, и все мы прекрасно уживаемся. У соседей есть дети: девушки и юноши, они все младше нас, а некоторые и нашего возраста, — проговорил блондин, — ты еще с ними подружишься, Гарри.
— А ты с ними подружился? — спросил я. Вдруг стало больно в груди, ревность, словно кинжал распорол мне сердце, оно сжалось. — Всех уже обошёл, всех пересчитал?
— В смысле? Они все прекрасные люди, — улыбнулся Драко, — замечательные. — Вот, к примеру, Лемаршали, у них сын учится в Парижской консерватории. Очень талантливый юноша, ему девятнадцать. А Арман Дюфоссе работает в отделе забытых, вышедших из употребления зелий, при Министерстве Магии Франции, советуется часто со мной по поводу состава и компонентов.
— Прекрати, Малфой! — прошипел я, пока Тэдди пошёл осматривать холл. — Мне нет дела до твоих похождений.
— Гарри, прекрати ревновать меня. Все наши соседи — всего лишь друзья, приятели, знакомые, но я не спал ни с кем из них. Поттер, я рад, что ты ревнуешь, но я предан был всегда только одному любимому человеку. Всегда его хотел и им одним дышал. Я — однолюб, милый, и собственник. Сам чужое не трогаю, но и свое не отдам, за свое любого порву. Тут ты не переживай.
— Покажи мне нашу с Тэдди комнату, — попросил я и сжал кулаки покрепче. Знаю я, какой ты ловелас, Малфой! В Хогвартсе только все и говорили о твоих любовных похождениях. А-то я не знаю тебя!
Хотелось уйти, убежать, не слышать, как этот сердцеед безжалостно рвёт мне душу своими речами, какой он верный, как сильно любит того, кто в его сердце, в душе и в мыслях. Мучайся, Гарри, корчись от боли, от осознания, что ты в сердце, в душе и в мыслях Драко никогда не будешь. Просто там нет места для тебя, Поттер. Не мечтай. Пройдет три месяца, Тэдди Люпин привыкнет к новой семье, а тебя граф Малфой отошлет в Лондон, в Туманный и сырой Альбион. Гарри, ты должен не думать о блондине, не мечтать о его любви и внимании. Наверное, уже завтра он побежит к своему возлюбленному.
Внезапно у Малфоя зазвонил телефон и он ответил:
— О, привет дорогой! Да, я вернулся… Конечно же, я привез племянника домой. Спасибо, радость моя… Да, до завтра.
Мерлин! С какой же нежностью, любовью он разговаривал со своим парнем. Вот это любовь! А я и не знал, что Драко может быть таким чутким, заботливым и влюблённым. Голова закружилась и меня качнуло в сторону. Блондин тут же оказался рядом.
— Гарри, что такое? — участливо спросил он, склоняясь ко мне.
— Ничего, всё … уже всё хорошо, — ответил я и отстранился. Мои мозгошмыги меня донимали сейчас. Полумны Лавгуд мне не хватает. Она бы как крикнула: «Послушай меня сейчас же, Гарри Поттер!» От Луны мне всегда становилось хорошо, её вразумления были целительные. Если Гермиона резала и выжигала как скальпель маггловский, то Лавгуд всегда по-особенному вразумляла меня.
Я взял за руку Тэдди и Драко повел нас на второй этаж в правое крыло особняка.
— Где сейчас твоя мама? — спросил я. — Почему в особняке никого нет?
— Мама отдыхает, а, скорей всего, подглядывает сейчас в волшебное зеркало, — ответил блондин, — а прочие не показываются нам на глаза, чтобы не напугать Эдварда.
— В зеркало Еиналеж смотрит Нарцисса? — удивился я. — Ты, может, и «Исчезательный шкаф» перетащил во Францию?
— Нет, что ты, солнце моё, — усмехнулся парень, — обычное зеркало, круглое, настроенное на подглядывание.
— Мадам Нарцисса стала извращенкой? За мной не подглядывать, ясно? — возмутился я. — Я сегодня же потребую от вас Непреложный обет.
А тем временем, в большую детскую вбежал Тэдди и стал рассматривать игрушки: машинки, луноход, железную дорогу с Хогвартс — Экспрессом по всей комнате, книги, карандаши, конструктор и прочую детскую красоту.
Драко вдруг обнял меня и прошептал у самых моих губ:
— Гарри, что с тобой происходит? Тебя что-то беспокоит? Скажи мне, Поттер, прошу тебя. Ребёнок почувствует твоё настроение, Эдвард тоже начнёт нервничать и капризничать. Ты сам не свой с отеля в Тюль. Гарри, пожалуйста, скажи мне, что тебя так тревожит? Я хочу, чтобы все было хорошо, хочу, чтобы ты беззаботно улыбался и радовался. Скажи мне, вредный львёнок, что происходит?
— Покажи мне мою комнату, Малфой, — попросил я, высвобождаясь из объятий блондина.
— Хорошо… — упавшим голосом ответил Драко. — Твоя комната напротив детской, моя — чуть дальше по коридору.
— Это не важно, где твоя комната, — поспешно сказал я и отвернулся. — Спасибо, Малфой, ты можешь идти.
— Обед поздний через час внизу, тётя Женевьева придет за вами, раз я тебе так противен.
— А кто это? — спросил я.
— Тётя Женевьева приходится Нарциссе двоюродной внучатой теткой, кажется, а мне? Хрен поймёт, но она тоже Малфой и она — особа весьма любопытная, однако, очень добродушная — чистокровная и титул у неё — баронесса. Женевьева ещё мою мать няньчила, со мной тоже ей досталось.
— Мерлин! — произнес я. — Сколько же ей лет?
— Она ещё многих молодых за пояс заткнет. Ладно, увидишь её. Благодаря Женевьеве и матери, мы сейчас все здесь и радость вернулась в этот дом. Благодаря тебе, Гарри.
Мне стало стыдно. Драко столько для нас сделал, и так тепло относится ко мне, души в Тэдди не чает, а я веду себя, как последний эгоист. Я нагнал блондина в дверях и обнял со спины.
— Спасибо, Малфой, ты хороший, — произнес я. — Просто я… Просто мне…
— Все хорошо, Гарри, отдохни. Все будет в порядке, не переживай, — ответил Драко и вышел, не обернувшись.
Когда блондин ушел, Тэдди и вовсе осмелел, он стал прыгать, бегать по десткой. Я подошел к мальчику, а он показал мне на стену, на ней висело большое колдофото Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс, они улыбались нам.
— Мама и папа… — произнес ребёнок.
— Да, Тэдди, твои родители такие замечательные! — ответил я. — Тебе нравится твоя комната и игрушки? — Мальчик кивнул и улыбнулся.
Мы с ребёнком умылись с дороги, переоделись и спустились вниз через час, а Женевьева не пришла, чему я был рад.
— Что будешь кушать, малыш Тэдди? — спросил я, ребёнок стал прыгать, просясь на стул, а Драко подскочил со своего места при виде нас.