Одно, как жёлтый огнегривый лев,
Другое — лев, исполненный очей,
С ними золотой орёл небесный,
Чей так светел взоров незабываемый.
А в небе голубом горит одна звезда,
Она твоя, о, Ангел мой, она твоя всегда.
Кто любит, тот любим,
Кто светел, тот и свят.
Пускай ведёт звезда тебя
Дорогой в дивный сад…»
— Тэдди, кто у нас Ангел небесный? — спросил я после песни. — Скажи мне, пожалуйста, малыш мой?
Мальчик смотрит на меня и улыбается, указывает на себя. Его волосы стали как у меня тёмными, а глаза зелёными. Метаморфомаг. Мальчик взял мою руку и потянул к своей щеке.
— Ещё… — просит Тэдди и закрывает глазки.
Я снова пою эту песню, услышанную много лет назад по радио, когда я жил с тетей Петуньей на Тисовой улице. Пока я пою песню-колыбельную, Тэдди засыпает. Я осторожно вынимают руку из-под тёплой щечки малыша и покидаю детскую. Драко не спит. Я вижу его на лоджии, он курит и смотрит в даль. Я выхожу на лоджию и встаю с ним рядом. Драко курит и молчит.
— Сейчас Тэдди назвал меня по имени, представляешь? — говорю я тихо, но Малфой молчит и стряхивает пепел на улицу с лоджии, его руки дрожат. — И сказал: «еще», прося повторно спеть колыбельную.
— Тэдди… Как думаешь, Поттер, мальчик когда-нибудь примет меня и Нарциссу? — тихо спрашивает блондин.
— Драко, — ответил я, — с больным малышом нужно море любви, я уже говорил тебе об этом. Нужно забыть о себе и всего себя малышу отдать, чтобы он не просто увидел, что ты его принимаешь, как члена семьи, но чтобы он почувствовал, что мальчик и есть твоя семья. Это не легко, я первые месяцы выл, подобно волку на луну, думал никогда не произойдёт того, что Эдвард меня примет всем сердцем и всей душой. Почти полтора года прошло, а он три дня назад сам впервые залез ко мне на руки и потянул за собой, чтобы я с ним спал, пел ему песни и читал сказки. А сегодня Тэдди назвал меня по имени. Я рад, у меня на сердце Пасха. Драко, он тебя примет и леди Нарциссу — тоже, но надо время. Твоя мама — женщина, и я думаю, что у неё первой получится найти к ребёнку подход. Не унывай, Малфой.
Драко повернулся ко мне и по щекам его текли слезы. Я подошел к нему и просто обнял, согревая от прохладного ветра, зная, что он всегда боялся холода. Но сейчас блондин был уже не студент Слизерина и не выпускник, он превратился в шесть с гаком футов Секси Идеала мужской красоты и силы.
— Гарри… — прошептал Драко.
— Ммм? — спросил я.
— Ты поедешь со мной в Дордонь? Ты нужен мне, нужен ребёнку, нужен нам для счастья, — ответил Драко.
— Я не могу, — вздохнул я.
— Я прошу тебя, прошу впервые в жизни, Поттер.
— Я никогда не летал на самолетах. Я не плохо трансгрессирую, Дамблдор меня натаскал, да мы с Гермионой и Роном поднаторели в этом, пока крестражи искали, но с Тэдди ведь не трансгрессируешь!
— Кроме боязни самолетов, другой причины у тебя нет нежелания ехать? — приподняв меня за подбородок и заглядывая в глаза, спросил блондин.
— Есть одно, — отстранившись от Малфоя, ответил я.
— Назови её, Гарри, и я уверен, что мы все сможем сделать.
— Больше не смей меня так лапать и целовать, как это было часом ранее. Я ведь тебе чуть не отдался, а ты… — Драко прищурился и недовольно поджал губы.
— И что я, Поттер? Что, неужели я хуже твоей рыжей Уизлетты, или этой китаянки?
— Дело не в этом, Малфой! — ответил я и отвернулся от блондина.
— Поттер, это по крайней мере, не воспитано отворачиваться от собеседника во время разговора. — Он развернул меня к себе. — Ну, так что, Гарри?
— Мы с тобой парни, Драко, а я, — вздохнул я, — отвечал на твои поцелуи и внимал льстивым речам слизеринского сердцееда. Что ты там мне в уши вкладывал, что шептал, как змей — искуситель Еве в раю, мол, Потти, откройся мне, раздвинь свои ножки, дай мне тебе доставить удовольствие?! А я, как последняя девка из борделя, стонал и просил меня взять. Ты ведь поднял меня на руки и понес в комнату, чтобы свое гнусное дело совершить? Признавайся, я прав? Ты для этого споил меня, чтобы я весь такой разгоряченный и разморенный лег под тебя? А ты ведь потом выбросишь меня, поставишь в своей графе трофеев жирную галочку, что де Поттера ты взял в первый же вечер. А утром… утром отправишь в Англию. Хрен тебе на палочке, Малфой! Я поеду с тобой, Мордред с тобой, но с одним условием — ты не будешь лапать меня и домогаться.
— Милый, — рассмеялся Драко, — поверь, я не трахаю все, что движется и весьма разборчив в связях, Потти, но на тебя у меня особые планы.
— И какие же, позволь узнать? Влюбить в себя, чтобы я все ночи посвящал тебе, а днем спал, не в силах быть рядом с мальчиком? Ты этого хочешь, слизеринский гаденыш? Но нет, Малфой! Поэтому ты не будешь меня соблазнять.
— Соблазнять, это как, Поттер? Вот так? — Он вдруг обнял меня, утыкаясь губами в шею и жадно целуя, вылизывая. — Или вот так? — Драко накрыл руками мои ягодицы и впечатал в себя.
Нет, нельзя расплываться лужицей в объятиях этого ловеласа. Но тут губы блондина накрыли мои и я не смог противиться, ответил на поцелуй. Горячие руки Драко ласкали и сводили с ума, прижимая к себе.
— Вот видишь, — горячо зашептал Малфой, — Поттер, как нам с тобой хорошо, будет ещё лучше, когда ты и я станем единым целым. Гарри, неужели ты не хочешь этого, признайся!
Я отстранился и ушел с лоджии. Драко последовал за мной и снова перехватил меня в коридоре, когда я шёл проведать Тэдди.
— Гарри, подожди. Я знаю, что ты не из трусливых. Ты ведь у нас Герой магического мира. Что если мы с тобой, Поттер, заключим маленькое пари?
— О чем ты? — прошептал я. — Что ещё за пари, Малфой? Говори тише, Тэдди разбудишь.
— Поттер, если мальчик за три месяца привыкнет ко мне и матери, то ты, Гарри… — произнес Драко и обнял меня, склонился к уху и сладко зашептал: — ты придёшь в мою спальню и проведёшь со мной ночь. Что скажешь?
— Нет, не дождешься! Я не приду к тебе, Малфой, — ответил я.
— Почему ты боишься, Гарри? Если ты уверен в своей твердости и безразличии ко мне, то тебе нечего бояться, мой львёночек упрямый, но если тоже хочешь меня, тогда соглашайся. Твои поцелуи о многом мне сказали. Ты так сладко мне отвечал, Поттер.
Вот же слизеринский змей! Он вздумал меня на слабо взять? Я — Гарри Поттер! Я не проиграю ему.
— Но если Тэдди не примет вас с леди Нарциссой за эти три месяца, что тогда, Малфой? Что ты сделаешь тогда? — спросил я.
Вдруг Драко отвернулся от меня и ответил с горечью:
— Если Эдвард не примет меня и маму… Что ж, Поттер, тогда я отпущу Тэдди к тебе. И раз уж так вышло, тогда, Гарри, будь по твоему, но пока у нас есть три месяца с тобой, Герой.
— И больше никакого алкоголя на ночь, никаких спаиваний, приставаний, провокаций, льстивой нежности…
— Вот такой? — усмехнулся блондин и снова поцеловал меня. Он одной рукой поддерживал меня под спину, а другой стал поглаживать через ткань мой пах. Я задохнулся, и чтобы не упасть, схватился за Драко.
— Гарри, я же вижу, что ты хочешь меня, львёночек мой гордый. Только представь, как нам будет вместе хорошо. Ну как тебе пари, Поттер? Ты придёшь ко мне? Если ты истинный гриффиндорец, то прими мой вызов, и как в школе, давай, поспорим? — как змей проклятый шептал поганый хорёк. — Если ты принимаешь пари, Гарри, поцелуй меня сейчас сам. Пусть это будет знаком начала нашего поединка страсти.
— Чёрт с тобой, Малфой, я принимаю твой вызов! — проговорил я и потянулся к его губам.
========== 4. Привет, Франция! ==========
POV. ГАРРИ ПОТТЕР.
Драко хорошо подготовился, он через три дня сделал и мне документы в другую страну. Уже через пять дней, ранним утром Малфой нанял машину, загрузил туда мой чемоданчик, некоторые наряды Эдварда и еду: молоко, любимые булочки и ароматные колбаски, мороженку в термо — таре и мини — шоколадки. Малыш ещё спал, когда Драко загрузил нас в машину. Я сел назад и блондин положил Тэдди на сиденье, а голову ко мне на колени, накрыл его покрывальцем и улыбнулся. За эти пять дней блондин ни разу не прикоснулся ко мне, не повел себя нагло, и я даже здорово удивился, он разговаривал учтиво, без пошлых намеков. Потом Драко обошёл машину и пристегнул меня ремнем безопасности, а пока пристегивал, склонился ко мне и я услышал, насколько его сердце быстро бьётся, он сглотнул, а в меня проникал, словно яд запах дорогого парфюма, какой я помнил по Хогвартсу и его личный аромат чистого тела. Малфой присел на корточки передо мной и взял мою руку в свою, поцеловал ладонь, посмотрел в мои глаза и нежно улыбнулся.