- Я обещал тебе, что не стану целовать тебя сегодня. Но как же трудно удержаться...
Руки Стеллы поднялись, чтобы оттолкнуть наглеца, но вместо этого они сами собой протянулись и обняли его, словно боясь, что он растворится в воздухе, и она останется сейчас здесь совершенно одна.
"Пусть, - подумала она. - один только поцелуй... Все целуются, и никого это ни к чему не обязывает..."
В общежитие она в этот вечер вернулась поздно, грустная и задумчивая. Больше всего она боялась теперь, что парень решит, будто она слишком доступная, и бросит ее точно также, как он бросал других.
"Я люблю тебя, - вспоминала она. - Люблю давно... Ты как цветок лотоса, столь же прекрасна и чиста..."
Но как же можно было верить парню из рабочей силы? Ведь солгать для любого из них ничего не стоило. Если ее собственное тело предало ее сегодня...
От его поцелуев вся ее душа сегодня трепетала...
"Что будет, если он меня бросит?... Я, наверное, умру..."
Но парень эту волынку с бросанием все тянул и тянул. Можно было бы радоваться, однако Стелла не радовалась. Ощущение, что она делает нечто низменное, не покидало ее, и страх, что парень ее оставит, как только узнает, кто она, не давал ей сделать решающее признание. Она чувствовала себя насекомым, попавшим в паутину, и чувство это даже усилилось после того, как парень сводил ее к себе домой, чтобы познакомить с родителями и сестрой. Даже наоборот - страх разоблачения лишь усилился - слишком бурно те радовались, что она не из клана.
Однако время шло своим чередом, и свидания с поцелуями в окрестных рощах продолжались до самого конца учебного года, пока не наступил момент, когда надо было Роке готовиться к защите диплома, а Стелле - к переводной сессии на четвертый, последний курс. Близящееся расставание словно свело обоих с ума, и поцелуи вполне закономерно переросли в нечто гораздо менее целомудренное.
Страсть кипела в обоих, и весь отпуск, который полагался Роке перед отправкой на место его будущей работы, они провели в лесу, в специально возведенной ими хижине, больше похожей на берлогу. Стелла сообщила своим, что задерживается, и перед разлукой оба пообещали посылать друг другу сообщения. Пожениться они согласились, как только Рока обустроится на новом месте. А в конце лета, уже будучи у своих в Литейном, Стелла обнаружила, что беременна.
Будь Рока парнем из клана, подобная новость не опечалила бы ее ничуть - согласно клановым обычаям они уже были мужем и женой вне зависимости от оформления отношений. Но с точки зрения рабочей силы все выглядело совершенно иначе - общий ребенок вовсе не обозначал, что в графе "отец" у него не будет написан прочерк, и что у нее будут отныне хоть какие-то права на постоянное внимание ее возлюбленного.
Особенно если было вспомнить об обстоятельствах, которые привели к зарождению младенца. Она, Стелла Смидт сама отправилась привлекать к себе внимание парня из рабочей силы! Какой позор! Кривлялась на сцене, строила ему глазки, бегала к нему на свидание... Разве можно было хоть что-то из этого рассказать своим родным? Оставалось только вернуться в техникум и продолжить учебу в надежде, что парень не соврал, что он действительно ее любит и мечтает видеть своей женой, а не просто так.
Увы, за все долгие 10 месяцев, протянувшиеся от отъезда любимого на место его работы, она не получила от него ни единого известия. Кристаллер молчал, и единственной надеждой на новую встречу было то, что ее распределят туда же, на четвертую полосу, и в тот же самый сектор. Стелла пересилила себя, сходила к ректору и написала соответствующую заявку.
Ректор пообещал, потом наступило время выпускных экзаменов, а затем пришла новость, которая Стеллу просто оглаушила. Ее вызвали в деканат и сообщили, что по имеющимся сведениям у Роки Эреро через три дня свадьба. Вот ей билет на отправляющийся туда завтра спецрейс: время отправления, число, и место.
Вся в слезах, Стелла схватила ребенка в охапку и помчалась к несостоявшимся свекру со свекровью.
- Вот, - только и смогла она вымолвить, положив на пол перед ними живой кулек со сладко спящим сынишкой. - Вы его хотели. Берите, теперь он полностью ваш. А я...
И она развернулась, чтобы убежать: лететь на Четвертую полосу она не намеревалась - дорога ее лежала куда ближе. Это "ближе" обозначало один из карьеров возле Литейного, где 20 метров высоты стены обещали любому, кто оттуда прыгнет, гарантированную смерть и избавление ото всех его житейских проблем.
- Стоп, дочка! - услышала она голос матери своего любимого. - Ты знаешь, что наш Рока собирается принести на нашу голову несчастье? Если ты не хочешь потерять его навсегда, то помоги образумить!
Стелла остановилась.
- Да, я знаю, что он женится, - молвила она, уже не сдерживая слез. - Но что я могу с этим поделать?
- А знаешь на ком?
Стелла отрицательно показала головой.
- На клансменше, хозяйке сектора, где он работает. Как там ее фамилия?
- Смидт, - сказала Олеада, появившись в дверях своей комнаты. - Он сообщил нам, что все уже решено, и что роспись в ЗАГСе послезавтра.
- Ну и отлично! - выжала из себя Стелла, вздернув нос. - Я-то тут при чем?
- Разве ты его больше не любишь?
- Люблю - не люблю, какая разница? Он сделал свой выбор, и мне осталось только смириться.
Стелла плакала уже не стесняясь, и боль сжимала ее сердце. "Все кончено, кончено!" - стучало в голове.
- Так ведь он тебя любит, а не ее! - ласково произнесла ее несостоявшаяся свекровь. - Он просто вбил себе в голову, что должен жениться непременно на клансменше.
- Идея-фикс какая-то! - пробурчал свекор. - Мы понимаем, что шансов мало, но если ты явишься туда с ребенком, то свадьба будет расстроена.