И когда Рам и Лил вернулись с пляжа домой, то прямо перед входом на лестницу парадного крыльца бывшего клуба их встретило конвульсивно дергающееся тело, свисавшее с ветвей ближайшего ко входу дерева.
- О нет, только не это! - воскликнула Лил, вытаскивая из кармана очередной прибор, словно у нее там их был бесконечный запас. Руки у нее дрожали, и она не сразу сумела направить струю горелки на веревку, держащую тело за шею и не позволявшую тому упасть. - Рам, подхватывай его за ноги!
Но Рам уже и сам бежал к висевшему человеку, преодолев последнее расстояние почти в прыжке. Подхватив свалившееся на него мешком тело, он бережно уложил его на плиты двора и ослабил узел стягивавшей шею веревки. Человек еще дышал, и это подавало надежду. Вытащив из кармана мобильник, Лил вызвала реанимацию, и принялась осматривать лежащее перед ними тело. Человек хрипел, и в сознание не приходил.
- Перелом шейных позвонков, - констатировал Рам. - Боюсь, ему ничто уже не поможет.
- Поможет, - возразила Лил, - если реанимация успеет вовремя. Пока он жив - жива и надежда.
Реанимация успела - когда неудачливого самоубийцу погружали в машину, он хотя и был без сознания, но дышал.
- А есть ли смысл его спасать? - угрюмо проговорил Рам, проводив глазами аэробус скорой помощи. - Чего хорошего лежать овощем или быть парализованным, чтобы остаток дней провести в инвалидной коляске?
- Если головной мозг сможет профункционировать до того момента, когда этот человек ляжет на операционный стол, то поврежденные шейные позвонки ему заменят на биопротезы.
- А разорванные нервы?
- Нервы скорее всего просто пережаты. Но в любом случае их проводимость восстановят.
- Хорошо если так. Ладно, пойду посмотрю как там остальные наши двое.
И Рам ушел. Оставшись одна, Лил посидела немного на крыльце, затем встала и двинулась в противоположную сторону. На сердце у нее было тяжело, и висящее на дереве дергающееся тело продолжало стоять перед глазами.
Слишком далеко ей, впрочем, отойти от здания клуба не удалось. Не успела она свернуть на боковую аллею, как мужские руки крепко обхватили ее корпус, сжав его так сильно, что она с трудом могла дохнуть и осознать, кто из остававшихся на острове пациентов мог бы это быть.
- Я хочу тебя, - прохрипел мужчина. - я очень тебя хочу!
- Отпусти немедленно! - испуганно вымолвила Лил, пытаясь вырваться, но сделать это было нелегко, потому что мужские руки держали ее крепко. - Ты не понимаешь, что ты делаешь!
- Как раз понимаю, - снова прохрипел парень. - Ты говорила, что за прикосновение к тебе кара смерть. Ну так я согласен. Убей меня, если сможешь, прямо сейчас. А не можешь - потом. Мне все равно. Я устал. Устал терпеть, устал смотреть, как ты лазишь среди нас, словно мы сделаны из глины, и ты боишься запачкаться. Ты нежная, мягкая, сочная. И сжимать тебя в объятиях перед смертью - чего может быть приятнее для такого гнусного мерзавца как я?
Дальше Лил уже не слушала. С огромным трудом она изогнулась и, сделав подсечку, повалила парня на росший сбоку куст, чтобы он хоть на мгновение ослабил хватку, и она могла бы освободить руку. Прием сработал, и отключить нападавшего после этого было делом уже возможным. Спутав ему все четыре конечности, и стащив с куста, Лил вызвала Рама и вдруг почувствовала резкую боль внизу живота. По ее ногам потекла кровь, и она со всей трагической ясностью поняла, что это значит. Надо было снова вызвать "скорую помощь" - на этот раз для себя.
Когда Рам показался из-за поворота аллеи, она сидела на плитах тротуара в луже крови и плакала. Не от боли, нет, хотя боль и была такая, словно ее разрывало на части. Лил прощалась с мечтой о нормальной семейной жизни. А виновник произошедшего сидел связанный рядом и испуганно на нее таращился.
- Вторая попытка суицида, - кивнула на него Лил. - Посадить в чулан и не выпускать до моего возвращения... Где же "скорая"? Почему они летят так долго?...
Вернулась она через три дня, бледная, осунувшаяся, поникшая. Вместе с ней в одной машине вернулся и неудачливый самоубийца. Поплакав на плече у мужа, Лил вызвала Фогеля с Соболем, и когда они прилетели, велела всей компании собраться в большом доме в общем зале.
- В общем, так, - сказала она, - поскольку кое у кого поползли нервы, то я думаю, что пора нам выложить все карты на стол и объясниться. Начну с себя. Я вовсе не какая-то там крутая королева мафии, а просто жена Рама. Вы здесь находитесь потому что двое из вас выразили желание пройти курс лечения и избавиться от зависимости от чунга.
- Я не изъявлял такого желания, - буркнул бывший полицейский.
- Угу, ты только намеревался его убить, чтобы он вам не мешал. Извините, но мне жизнь моего мужа дороже ваших хотелок... А теперь я расскажу вам, в чем состояла суть вашего лечения, чтобы вы понимали, что с вами происходит...
Она сделал паузу и обвела глазами присутствовавших - каждый приготовился внимательно слушать.
- Чунг нельзя просто так взять и бросить, но зато с него можно сойти. Медленно сойти, ступеньками. Для этого надо ту дозу, в которую вы уже втянулись, разделить пополам, и пару-тройку недель на этой дозировке посидеть, пока организм не научится уменьшить количество ферментов, необходимых для нейтрализации той дозы, в которую вы втянулись. После этого надо снова разделить это количество пополам и посидеть на получившейся дозировке пару-тройку недель...
- А потом снова делить, и снова, - угрюмо завершил бывший самоубийца.
- Совершенно верно. И чем больше таких ступенек, тем легче организм переносит отвыкание. Будь у нас чунга побольше, мы бы первый раз уменьшили дозировку не в два раза, а на треть или даже на четверть. Но у нас его было недостаточно, и мы следили только за одним - чтобы ваши организмы выдержали, не сломались. Ну а поскольку количество зелья, выдаваемого вам, по объему было крошечным, мы закатывали его в карамельки, которые и выдавали вам. Ваше паршивое самочувствие связано с тем, что вот уже целый месяц вы не получаете чунга совсем - просто конфеты.