- Ну как? - спросила Лил, обернувшись в сторону экрана. - Ты по-прежнему жаждешь моих объятий?
Тон ее голоса совершенно переменился, как и выражение лица. Теперь она говорила жестко, отрывисто, и глаза ее смотрели холодно до предела.
Пак промолчал.
- А теперь послушай, - продолжала она не то чтобы помягче: скорее, без эмоций с легким налетом холода. - Живыми ни я, ни Рам не дадимся. Потому что мы оба понимаем разницу между четырьмя, пардон, уже тремя, и пятнадцатью. И хотя каждый из нас в бою кое-чего стоит, но очутиться в руках специалистов по извлечению удовольствий из живого товара мы не стремимся. Мы выберем смерть, и постараемся с собой прихватить на тот свет как можно более пышный эскорт. Так что если ты рвешься устроить в порту флешмоб со стрелялками и кровь-кишками, то валяй.
Пак мрачно рассмеялся.
- Ты так уверена, что все в вашей компании рассуждают похоже? Ну я понимаю, Рам: он твой верный пес, он даже гавкает, когда ты захочешь и отдал все что имел ради неприкосновенности твоей шкурки. А для остальных ты никто, и вряд ли они захотят подохнуть за компанию с тобой.
- А у них нет другого выхода. Перед тем как сбежать из бункера я спросила их, что они выбирают: остаться или улететь со мной. Они сказали: "улететь". Сами сказали. Добровольно. При этом я их ничем не колола и не запугивала, заметь. И закрывая за собой двери бункера, они знали, что это дорога в один конец, потому что доверия к ним после, если что, уже не будет никогда. Поэтому драться они будут - не за меня, а за себя.
- Я готов пообещать им неприкосновенность, если они доставят мне твою голову вместе с тушкой. В живом и неповрежденном виде.
- Твои обещания? Да кто им поверит после того, как ты обещал меня отпустить, когда Рам внесет за меня выкуп!
- А куда было торопиться? Погостила бы у нас еще малёхо. Я еще не все наши развлечения тебе показал. У меня еще много всего припасено. Для такой особенной гостьи, как ты.
И он ухмыльнулся.
- Особенной, говоришь? - усмехнулась Лил в ответ. - Тебе же сразу сказали, что я принадлежу к тем, кто на самом верху. На моей планете таких как я обходят десятой дорогой, а когда я отдаю приказы, говорят мне: "Да, госпожа правительница". Соболь, подтверди.
- Да, госпожа правительница, - не сморгнув, откликнулся Соболь.
Это произвело нужное впечатление - усмешка слиняла с лица Пака.
- И чего же ты хочешь? - прищурился он.
- Выполнения твоего обещания, естественно. Вольного прохода к моему кораблю и свободного коридора для вылета.
- Этим четверым я ничего не обещал.
- Очень жаль, но без них я никуда не полечу. Они мои люди.
- А Рам?
- И что Рам? Он точно такой же, как остальные. Я отвечаю головой за каждого.
- Брось, Лил, - сказал Фогель, - не дури. Нам все равно где ошиваться, и ты прекрасно знаешь наши биографии.
- Угу, - сказал Сэм. - Если бы ты когда-нибудь видела своего Рама в деле, то Пак показался бы тебе красавчиком.
- Очень даже может быть. Но меня тоже учили убивать, если понадобится, не задумываясь, и без сожаления умирать, если придется. А третьей наукой было всегда выполнять обязательства перед теми, за кого я отвечаю. Я выдернула этих людей с того места, где они жили, и я должна вернуть их обратно, это даже не обсуждается.
- А Сэм? - в голосе Пака прозвучало любопытство.
- И Сэм. Зачем тебе трус? Конечно, мы бы привлекли любого, будь тот на его месте, но я уже пообещала ему место в звездолете. Рвется человек на Тьеру - мы прихватим, нам не жалко. Конечно, если дело дойдет до драки, то он пасс, но драку ты вроде бы всерьез не планируешь... Кстати, часика через три-четыре твои ребята в тамбуре проснутся и выпустят вас на волю.
- Они живы и здоровы, отдыхают на диване, дверь открыть - ключи в кармане, - пропел Сэм, ничуть не оскорбленный тем, что его назвали трусом. Лил угадала верно - драться за нее он бы не стал, но и вредить не хотел.
- Ладно, - сказал Пак, - обещание есть обещание. Мои люди проводят вас до вашего звездолета. Но убедительная просьба никого больше с собой не прихватывать, а то ты половину Лакро умыкнуть готова.
<p>
2.</p>
Пак действительно больше не чинил им препятствий. Не сказать, чтобы Лил это удивило, но нервничать она перестала только после перехода в гиперпространство. Да и ребята тоже лишь изображали спокойствие. Как им теперь было ясно, они многого о новой банде, контролировавшей Лакро, не знали, и возможности Пака были им неизвестны. При Радоше он служил в полиции каким-то чином, и, очевидно, после увольнения оттуда у него сохранились прежние связи. Парни даже обсуждать это стали только потом, когда опасность миновала.
- Ну и куколку ты отхватил себе, Рам! - произнес Фогель на вторые сутки полета, нарушив, наконец, общее молчание. - Такой палец в рот не клади, откусит.
- Да уж, - буркнул тот.
- Я до самого последнего момента сомневался, что ее дурацкое упрямство сработает, - сказал Тушкан.
- А я так был почти уверен, что у нее получилось, - возразил Соболь. - Она рассчитала правильно: перед своими людьми Пак должен был выглядеть честным. А тащить змею в бункер и класть ее в свою постель - это надо было бы быть вообще без мозгов.
- Угу, - снова буркнул Рам. - Кто у нас здесь идиот? Я идиот.
- Брось, - сказал Фогель. - Откуда ты мог знать? Она же не показывала тебе ничего такого. Да вот она идет сюда, слышите?