В этот миг последний отблеск заката исчез за окоёмом, и рыцарский конь преобразился. Раздались возмущённые возгласы и женские истерические взвизгивания.
— Проклятье, забыл, — хлопнул себя по лбу рыцарь, поспешно скидывая плащ и передавая его мужчине, возникшему на месте коня.
Едва тот успел прикрыть наготу, как подбежавшая принцесса ухватила его за руку и повлекла к королю.
— Отец, ты уже проявил сегодня благородство по отношению к чужому для тебя человеку, так не откажи в мольбе и родной дочери! — воскликнула она. — Это мой суженый, зачарованный принц далёкой страны, обречённый из-за давнего проклятья днём обращаться в коня, лишь с закатом возвращаясь в истинный облик. Благослови нас на брак. — Принцесса перевела дыхание и потише добавила: — За другого не выйду, яд приму или из окна брошусь.
Подданные, затаив дыхание, ждали решения монарха. Король, понимая, что пути к отступлению отрезаны, лишь украдкой погрозил кулаком тёмному всаднику — наткнувшись на полный яростного негодования взгляд чародейки, монарх только выдавил вымученную улыбку — и изрёк:
— Благословляю тебя, дочь моя. — А шёпотом добавил: — Надо было тебя ещё до свадьбы в башне без окон заточить. Такой дипломатический конфуз вышел…
Тёмный рыцарь и чародейка наблюдали, как принцесса и её избранник приносят брачные обеты, в ожидании своей очереди. На лицах их застыли улыбки, совсем несоответствующие словам тихого диалога:
— И что это была за выходка с благословением? — спросила девушка. — В плане такого не было.
— Я импровизировал, — отозвался мужчина.
— И что тебя навело на подобную мысль? Я же предупреждала…
— Осенило при виде нацеленных на меня арбалетов. Объявление войны в таком ракурсе показалось мне неудачной идеей.
— Я сто раз говорила, что не выйду за тебя.
— А куда ты денешься? Королевское благословение равносильно приказу. И мы будем вместе до конца дней.
— Импровизировал он, — проворчала чародейка. — Врёшь ты всё, ведь с самого начала так и задумывал. Смотри, как бы я тебя за это во сне не прирезала…
— Я весь в твоей власти, — заверил воин. — Если и умирать, то только от твоей руки.
— Но учти, даже не думай, будто я стану стирать твои портянки, — поразмыслив, предупредила девушка.
— Мы всё же во дворце, на это слуги есть, — напомнил мужчина.
Позже, в тишине супружеских покоев, в уюте брачного ложа чародейка спросила:
— А этот твой волшебный конь действительно зачарованный принц, и теперь заклятие с него спадёт?
— Ничуть не бывало, — хмыкнул её супруг.
— Впрочем, в этом можно найти и определённые преимущества… Повезло принцессе — супруг по ночам мужчина, а днём конь. Как раз можно с пользой использовать его в обоих качествах. Да и вообще, можно его оседлать, взнуздать, дать шенкелей… — рассуждала чародейка.
Покосившись на неё, рыцарь призадумался, так ли уж была хороша идея с браком.
— А кто его всё же заколдовал, и кем он был раньше? — вернулась к прежней теме девушка. — Если он простой человек, то почему превращается в коня?
— Да никто его не заколдовывал, — отмахнулся мужчина. — И с чего ты взяла, будто он человек, превращающийся в коня? На самом деле, он конь, превращающийся в человека. Обыкновенный конь-оборотень.
— Принцессе этого лучше не сообщать, — через несколько минут, отойдя от шока и перестав хохотать, выдавила чародейка. — Лучше вообще никому не говорить, что принцесса вышла замуж не за принца, а за коня…
— Да, между прочим, знаешь, я ведь на самом деле… — начал рыцарь, с трудом сдерживая усмешку.
— Ничего не говори! — остановила его чародейка. — Ничего не хочу знать!
— Я хотел только сказать, что на самом деле очень тебя люблю, — договорил он, прерывая её возмущённую тираду поцелуем.
Восточный ветер
Комментарий к Восточный ветер.
Когда поднимается восточный ветер — случиться может всё, что угодно… Ведь этот ветер дует из иной реальности и иного времени. Что он принесёт с собой на этот раз?
Порыв восточного ветра донёс вонь помойки. Я сплюнул и, в последний раз затянувшись сигаретой, отбросил окурок. Осмотревшись, свернул в ближайший проулок, чтобы хотя бы стеной отгородиться от ветра. Восточный ветер и без того никогда не предвещал ничего хорошего, а терпеть ещё и запах…
Я прислонился спиной к стене, но всё равно чувствовал затылком насмешливый взгляд кого-то, словно стоящего позади, ощущал призрачное дыхание над плечом. Я чувствовал это присутствие постоянно, но особенно сильно — когда поднимался восточный ветер. И убежать от невидимого преследователя было невозможно, иногда я даже представлял, что он не стоит у меня за спиной, а едет у меня на закорках. Возможно, эта картина была ближе к истине, поскольку преследователь на самом деле был частью меня. Моей худшей половиной, как хотелось думать, но если быть честным перед самим собой, то скорее моей истинной позабытой сутью.
Да и чем я лучше него? По меркам нынешнего общества он практически воплощение зла, но это честное, неприкрытое зло, не оправдывающее свои поступки абстрактным долгом или обстоятельствами. Хороший враг — мёртвый враг, и кончен сказ. Никаких глупостей, вроде пределов необходимой самообороны и прочей дребедени, выдуманной людьми в последнем веке. И не мне, помнящему времена, когда это было нормой, судить.
Хотя, может быть, эти обрывки памяти всего лишь галлюцинация или игра больного воображения. Как невозможно собрать мозаику, большая часть кусочков которой потеряна, так и я не могу восстановить картину своей жизни. Даже об относительно недавних событиях многие воспоминания отсутствуют. Я помню, как приехал в этот город, но понятия не имею, откуда, где я был до этого. Да и был ли это я? Или я возник только в поезде, подъезжающем к перрону? Я помню, что не раз уже обдумывал подобное, а также и бесполезность таких мыслей.
Твёрдо уверен я мог быть только в одном — если задул восточный ветер, значит, непременно что-то случится.
— Эй, закурить не найдётся? — раздался голос в паре шагов от меня.
Я медленно повернулся. Пятеро парней перегородили выход из проулка. У меня оставалась возможность убежать в обратную сторону, но я знал, что из этого ничего не выйдет.
— Я бы не советовал, — устало выдохнул я.
— Курить? — насмешливо уточнил заводила гоп-компании.
— Опасно для здоровья, — продолжил я, имея в виду вовсе не курение.
— А ты проспонсируй на лечение.
Парень достал нож. Зря он это. Никто никогда не слушает моих предупреждений.
У меня потемнело в глазах, следом исчезли звуки, запахи, ощущения. Я словно провалился в бездонную пропасть, влез в забитый наглухо ящик, погрузился внутрь себя и рассеялся по бесконечной пустоте космоса, сжался в точку чёрной дыры и сколлапсировал сверхновой звездой — всё это одновременно.
Это он вышел на свободу. Облачился в моё тело, как в доспех, сбросил меня с коня жизни и отобрал поводья воли. Пред нами враг — скорее в бой.
В такие моменты мне всегда открываются видения. Из моего прошлого или его — не знаю. Ещё один кусочек мозаики или очередная галлюцинация.
Огромный воин в доспехах на вороном коне на вершине холма. Он взмахивает гигантским мечом, подавая сигнал, и армия устремляется в битву, сталкивается с противником. Две волны, ощетинившись острой сталью, с криками схлёстываются, накатывают друг на друга. Боевые кличи переходят в вопли боли и стенания умирающих.
Полководец пришпоривает жеребца и мчится вниз, в гущу схватки. Его меч разит без промаха. Хоть лицо его и скрыто под забралом шлема, я знаю, что на губах воина улыбка яростного торжества. Он — это я. Я был им, а он будет мной. Но мы не одно целое. Не знаю, почему.