Женя взяла свою сумочку, поцеловала меня в лоб и ушла. А я подумала, что, если Фёдорова велела меня бить по лицу, то я просто обязана вырваться из трясины, в которую попала. Но мне хотелось к нему, хотелось прижаться к его сильному телу, вдыхать запах его волос. Мне были жизненно необходимы его ласки, его улыбка…
Не пойму, кого же я себе при этом представляла? Наверное, мне просто хотелось мужчину, который способен утешить, защитить и спрятать от жесткого мира. И я даже вспомнила ненароком свою первую любовь… Руки чесались поискать номер и позвонить. Почему нет? Если жизнь завела в тупик, то необходимо вернуться в то время, где было всё нормально, найти ошибку – а я знала даже имя и фамилию этой ошибки – и стать свободной от своего кошмара. Я не хотела оставаться одна.
Я сидела за столиком, ковыряясь трубочкой в своём молочном коктейле, когда пришло сообщение от Вовы Братана: «Сколько надо выпить боярышника, чтобы стать боярыней?». Я не сразу поняла, чего он от меня хотел. Даже подумала, что Братан ошибся номером. Но через некоторое время сообщение было приправлено румяными довольными смайликами.
– Столько же, сколько и валерьянки, чтобы стать Валеркой, – написала я в ответ.
– Сколько нужно съесть бизнес-ланчей, чтобы стать бизнесменом?
– Столько же, сколько суши, чтобы свернуться в сушку, – быстро ответила я Вовчику и рассмеялась.
Жизнь-то продолжается! Я всё сидела в кафе и просматривала весёлые картинки от Братана. Он кидал мне фотки с работы, где с друзьями обедает на крыльце чёрного входа. На всех нелепые шапочки, спортивные костюмы, в руках пакеты с лапшой быстрого приготовления, пиво и купленные мной пирожки. Щедрый он парень, хороший друг – угостил всех. Я пыталась понять его, открыть и прочесть, как книгу. Но у меня не получалось. Он не такой уж простой. Во-первых, он дизайнер и к тому же в какой-то престижной фирме. Значит, у него было образование. При этом у его друзей откровенно тупые морды и пустые глаза.
Братан между тем прислал очередное фото. Оно оказалось моим. Я в купальнике на фоне море – Дима фотографировал прошлым летом. На снимке я такая счастливая. Ещё не знала, что за красавец меня снимал и как страшно он со мной поступит. А фигура у меня отличная, голубой купальник, волосы развевает ветер и локоны ложатся на лицо… Вовану. Он стоит рядом в спортивном костюме и прижимает меня к себе. Его рука страстно ухватилась за мою грудь, даже отметины видны. Своей нелепостью эта картинка меня сразила наповал. Получалось, что муж фотографировал то, как на лазурном берегу гопник нагло щупал мою грудь.
– Как ты это сделал? Это же супер редакция! – восхищалась я.
– Так я же профи, Пуся! – пришёл ответ.
– Будь другом: сделай провокационное фото, отправь моему бывшему мужу (смеющийся смайлик). Его адрес на моей странице.
Этого мало! Мало, что меня обнимал незнакомец. Я хотела, чтобы Дима получил какое-нибудь ужасное фото, где я, допустим, целуюсь с другим мужчиной.
– МЖМ? – ответил Вова, добавив думающий и сомневающийся смайлики.
– А что такое МЖМ? – спросила я в недоумении.
– MGM – это Metro-Goldwyn-Mayer.
Вова, наверное, смеялся до упада.
– Подходит! Делай! – и я отправила скромно улыбающийся смайлик.
Бабочки бились в животе. Вовчик, а ты красивый парень! Жалко, не было ни одного фото его рук или обнаженной фигуры. Он вообще оказался скромнягой – три фотки от силы, но видно, что смазливый и крепкий пацан.
– Пусь, пошли в клуб сегодня. Шикарное место!
– Я хотела найти квартиру. В моей невозможно жить, – ответила я и подумала, что чуть не забыла – возвращаться мне некуда.
– В моей возможно. Я ремонт сделал. Переезжай.
– Коне-ечно! – я поставила смешок, но Вован не понял.
– Замётано.
Смешной такой. Он правда думал, что я из бомжатни на пятом этаже перееду в бомжатню на первом?
– Вышли мне селфи, – попросил Вова.
– Не могу. Нос распух, как свёкла, платье всё намокло.[ii]
– Не говори мне, что ты не накрашена, из нас двоих ты не самая страшная…[iii]
Нет, тут однозначно надо подумать о том, с кем я имею дело. Он ведь соображает отменно и шутки у него вполне зрелые.
Больше он не писал. Я зависла над телефоном. Решилась и – сделала селфи. Попыталась улыбнуться, но получилось очень натяжно. Щека горит, глаза заплаканные. Всё же я опять ревела по Диме и своей судьбе нелёгкой.
– Чё за херня, Пусь? Кто обидел?
– Это я за тебя переживаю. Дорого, наверное, комнату снимать в таком доме, как наш.
Троллить Вову – дело бесполезное. Он не отреагировал агрессивно, не прикольнулся, вёл себя странно. А ведь я к тридцати очень много людей повстречала, разбиралась в них с полтыка.