– Хорошо, понял, – ни грамма в Вовкином голосе жаргона или сленга не было, пока он беседовал по телефону, даже акцент и распевность пропали.
«Это я выпила или он действительно… двуличный тип!», – подумала я, даже не догадываясь, насколько была права.
*****
– Гоп-стоп, татара-тара-ля-ля, гоп-стоп, ты много на себя взяла, – распевал Братан себе под нос.
– Зачем ты строишь из себя гопника? – посмотрела я на него строго, но вертолётики перед глазами мешали делать из себя строгую мадам из кабинета.
И всё-таки надо было выяснить, кто он такой. Я его никак раскусить не могла. Не в том, конечно, я состоянии, чтобы выяснять отношения, – мне скорее прильнуть к нему хотелось, засосать с остервенелостью.
– Я дозорный в этом районе, – покосился на меня с улыбкой Вова, хитро щуря один глаз, – Нам велено сливаться с живущими на территории людьми. Уже три года здесь живу – влился, как видишь.
– Вижу. Мне ничего не понятно, но, Вова, очень интересно. Что дозоришь? – я, пошатываясь, уставилась на него. – Пока я пьяная в стельку, сообщаю – ты чертовски симпатичный парень. Так бы и… ик!
– Стоять, – Вовкины сильные руки удержали меня от падения.
Я ухватилась за них. М-м-м, просто кайф. Вот не зря он мне сказал, что я «кайфану» от этого клуба.
– Как ты это… с людьми сливаешься?
Я замолчала, активно открывая в своей голове блок, где я, пьянющая, отдаюсь малознакомому пацану в ближайших кустах. Била ладошкой об ладошку, будто играла в ладушки, потом скрестила пальцы, пытаясь намекнуть Братану, о чём я тут у него выведываю. Не могу же я обо всём на свете растрепать и задать прямой вопрос.
– Обещаю, – страстно шептал Вова мне на ухо, – вот так слиться мы успеем. Сейчас я тебе покажу изнанку этого мира. Никому из девушек не показывал, только тебе, – и после этих загадочных слов он потащил меня за собой.
– Изнанка обычно неприглядная, – заметила я.
У меня всё перед глазами прыгало, я с трудом передвигала ноги, а вокруг – тёмные улицы, неработающие фонари. Начался таёжный лес, закончилась асфальтовая дорога. Неожиданно Вовка улёгся прямо передо мной.
– А ты стой, – велел мой провожатый, валяясь у меня в ногах.
Он устроился на земле поудобнее, видно было его улыбку и жёлтый блеск глаз. Я с умным видом огляделась – фонарей вокруг не было, они не могли отражаться в его глазах.
– У тебя глаза горят, – заплетающимся языком проговорила я.
– И сердце полыхает.
Его большая горячая ладонь скользнула по моей ноге. Он аккуратно снял мою туфельку и вытряхнул из неё камешки.
– Во-ва, пре-кра-ти причинять мне добро. Я сейчас упаду, – шатаясь, как берёза на ветру, требовала я.
– Смотри на лес. Видишь мужиков?
Он обувал меня, с любострастной улыбочкой иногда поднимал свои горящие жёлтым светом глаза. Выражение его лица стало некрасивым и даже страшным. Он был похож на какого-то зверя. Меня это настораживало, но я понимала даже и нетрезвым умом, что такого быть не может и что, возможно, это признак «белочки».
Хотя… плевать на всё! Буду я с ним сегодня сливаться, трахну его, несчастного, буду со всей страстью впускать в себя. Я так отсосу, что он забудет свою Машу навсегда и всю оставшуюся жизнь будет вот так, как в этот момент, валяться у меня в ногах.
Я прищурилась и уловила в темноте двигающиеся фигуры:
– Ага. Мужиков вижу.
– Иди к ним и заболтай. Говори, что хочешь. Главное, чтобы они на тебя смотрели и забыли, зачем пришли. Сможешь?
– Да раз плюнуть. Что мне за это будет?
Мне опять двадцать лет, и я сейчас вляпаюсь в очередную историю.
– Я потом любое твоё желание исполню. Давай вместе сегодня побудем в дозоре.
– За желание я готова. Э-эй! – я замахала руками и побежала, лавируя из стороны в сторону. – Мужчи-ины!
И не страшно ведь. Даже мысли не было, что изнасилуют или убьют. Это от полного доверия к Вове Братану. В глубине души я догадывалась, по какой причине так беспрекословно его слушалась, но боялась себе признаться. Вовка сильно напоминал моего первого мужчину.
Я быстро настигла троих незнакомцев и рассмеялась. Они с ухмылками и неподдельным интересом всматривались в меня, при этом каждый из них время от времени закидывал голову вверх, принюхиваясь.