– Сама виновата! Таких мужиков, как Димочка, караулить надо и вкусно кормить…
Я скинула звонок, захлёбываясь слезами. Сквозь влажную пелену я видела, как в мою чашку Женя добавляет коньяк. Это то, что сейчас нужно. Мне крупно не повезло родиться нелюбимой и уступчивой старшей дочерью. Леночке двадцать четыре, она поселится в квартиру, где идеальный дизайнерский ремонт, сделанный за мой счёт, отличная мебель и никаких долгов, а я отправлюсь на обочину счастливой жизни.
Окончательно ослабев от своих мыслей, я выпила чай с коньяком. Когда пришёл муж Жени, я стрельнула у него сигарету и, чмокнув на прощание маленького Александра, покинула их чудесное гнёздышко.
Мне нужна была помощь профессионала, поэтому я решила заглянуть к Елизавете Петровне Фёдоровой. Она психиатр.
*****
Мамина квартира в многоэтажке располагалась в отличном районе, недалеко от центра города. Вся инфраструктура под боком: парки, магазины детский сад… который не пригодился.
Был тёплый ранний вечер раннего лета. Народ гулял и веселился, особенно старшеклассники и молодые люди всех мастей. Они старались оторваться: гудели, знакомились, шумными компаниями кружили по улицам. От их смеха и лёгкости мне стало не по себе. Я была разбита ударами нелепой судьбы. И любимый не звонил.
Я спешила в магазин, чтобы купить ему дорогой кофе. Я была готова простить измену, я хотела, чтобы он вернулся. Боже, какая я тряпка! Я готова согласиться, чтобы он мне изменял, лишь бы я не знала об этом.
Перед входом в магазин я замерла у тележек и смотрела на Димкино фото, увеличивая его на экране: большие серо-зелёные глаза, чуть вьющиеся тёмные локоны, правильные черты лица. Он красивый, высокий, с отличным телосложением, интересный и эрудированный мужчина в расцвете лет. Но я ведь тоже хоть чего-то стою! Или нет? Наша Наташа в свои двадцать объехала меня на своей кривой кобыле и не дала шанса всё изменить?
– Добрый вечер, Люба, – донёсся до меня знакомый женский голос.
– Елизавета Петровна! – обрадовалась я. – Я как раз думала к вам заглянуть.
– Ты курила? – принюхалась она, а затем спокойно констатировала, – И пила.
Мне стало так стыдно, что я покраснела: с моей безупречной репутацией среди знакомых и соседей вредные привычки совсем не согласуются.
– И тебе стыдно?
В её словах не было слышно ни упрёка, ни презрения – чистое любопытство. Сейчас мне зададут ещё пару вопросов и поставят диагноз.
– Да, я же не употребляю совсем, – виновато пробубнила я.
– Пробовала? – старушка взяла каталку и посеменила вглубь магазина, а я – за ней.
– Курить пробовала в юности, а вино пью иногда, но чуть-чуть, – призналась я, – Раньше мне и пить не надо было, чтобы веселиться до упада. Но мы с Димой разводимся, – решила оправдаться я, прикрепившись хвостиком к собеседнице, которая спокойно делала покупки.
– Стесняться – это хорошо.
Из своей сумки, похожей на большой кошелёк с замком «поцелуйчик», Елизавета Петровна извлекла лупу и принялась изучать состав колбасы.
– Пока стыдно, имеешь самоконтроль. Не будет стыдно – изменишься.
– А если я хочу измениться? Стать такой, как раньше. Или перестать всего бояться. Бояться экспериментировать, менять свою жизнь...
– Пришёл как-то к моему коллеге скромный юноша, – начала Елизавета Петровна свой рассказ, отбросив колбасу с брезгливостью и пойдя дальше, – Он хотел выступать на сцене, но боялся публики. После нескольких сеансов парень стал более открытым для других людей. Вскоре страх пропал, а вместе с ним и совесть. Непрофессиональным языком объясняю: открыв один блок в своей голове, ты открываешь ящик Пандоры, потому что открытие блоков происходит непроизвольно, одно за другим.
С Елизаветой Петровной общаться всегда было сложно, но жутко интересно! Все ходят к гадалкам и чернокнижникам, а мы с Женькой – к психиатру.
– И где сейчас тот юноша? – поинтересовалась я, застыв у полки с кофе.
Я долго решалась и осталась с пустой корзиной: Дима ушёл, а я кофе не пью, так зачем деньги тратить? Ведь я экономист по первому образованию – надо рационально подходить к своему быту.
– Юноша стал известным актёром. Он гей и наркоман. Не потому, что психика поломана, а потому, что вседозволенность заканчивается плачевно. Если ты начала курить и пить бессовестно, то следующий шаг тебя саму поразит. На каком-то шаге ты должна будешь остановиться, иначе упадёшь и можешь уже не подняться.
Елизавета Петровна прошла вперёд, а я зависла в отделе спиртного. Выбрала себе коньяк и купила пачку сигарет с зажигалкой. Хочу узнать, куда заведут меня вредные привычки: буду ли я, пьяная, всю ночь реветь или наберусь смелости и пойду в ночной клуб? А может, это будет что-то иное? К выпивке я взяла шоколад, фрукты и направилась к выходу.