Через неделю Соджун с сыном прибыли в столицу. Опасения капитана подтвердились. По виду старик ни то, что не находился при смерти, но даже болен не был. Его цветущий вид слегка насторожил Соджуна, но отец тут же рассказал о чуде, случившимся с ним. Дескать, лежал он на смертном одре, уж не чаял и дождаться приезда сына, но тут пришел к нему старший сын, брат Соджуна, утонувший в семнадцать лет, и сказал, что еще рано отцу умирать и ждут его великие дела, которые оставят след в истории не только рода, но и всего Чосона!
Первым желанием Соджуна было развернуть процессию и вернуться домой, в горы. Но и здесь поджидал его еще один сюрприз — едва он переступил порог, как его вызвали в Палату Наказаний. Ослушаться приказа он не посмел и, отдохнув с дороги, на следующий день отправился туда. Отец с сыном увязались с ним. Молодой мужчина спорить с ними не стал.
«Пусть Чжонку посмотрит столицу, неизвестно, когда еще нам доведется сюда приехать»,— решил он для себя.
Всё оказалось еще хуже, чем мог себе представить капитан. В связи с обстановкой в стране его вновь переводят в Хансон, где он займет должность капитана королевской стражи. И он должен понимать тот огромный груз ответственности, что теперь ложился на его плечи. Ведь жизнь самого государя и всей королевской семьи была в его руках!
Соджун стоял перед своим начальником, сжимая свиток назначения в руках, и понимал: без отца здесь явно не обошлось. Только он мог позаботиться об этом. Спорить с начальством в его привычки никогда не входило, вот и сейчас он, с почтением приняв новую должность, поклонился в знак благодарности и покинул магистрат.
Он вышел на широкое крыльцо и вздохнул. Солнце ласково согревало землю, и до сильной жары было еще далеко. Легко и неслышно сбежал вниз по ступенькам, и уже направился к стоящим в тени отцу и сыну, как его окликнули. Он оглянулся и замер. К нему не спеша подходил чиновник Пак Шиу, а рядом с ним шла она. Сердце сжалось в груди, и Соджун заморгал, дабы немного прийти в себя, затем вновь посмотрел на знакомых, и только тогда приметил: рядом с мужчиной шла девочка. Похожая на мать, только глаза отливали охрой, а не змеевиком. Она склонила свою изящную головку перед ним, и наваждение опустило капитана королевской стражи. Бывший советник представил дочь Сонъи, рассказал о маленьком сыне Хванге. Капитан улыбался и слушал, поглядывая на девочку.
— О, как вырос ваш сын! Вы с ним одно лицо! — вдруг сказал Пак Шиу, и Соджун оглянулся. Видимо, любопытный подросток не выдержал стоять в стороне, а может из-за девочки подошел.
Чжонку поклонился знакомому отца и Сонъи. Та поклонилась в ответ, не поднимая глаз.
— Сонъи, Чжонку старше тебя на три месяца, — сказал, улыбаясь, бывший чиновник, — надеюсь, вы подружитесь, ведь он такой же благородный и достойный молодой человек, как и его отец.
И тогда Сонъи посмотрела на паренька. Парень даже приоткрыл рот от восхищения, а девочка уже вновь опустила голову.
— Она такая красивая, — выдохнул пораженный Чжонку, и тут же низко склонился перед отцом Сонъи и выпалил, — простите меня великодушно! Я никоим образом не хотел оскорбить ни вас, ни вашу прекрасную дочь! Простите меня, пожалуйста!
Но бывший советник не думал ругаться, а засмеялся, похлопав по плечу подростка.
— Не извиняйся, Чжонку. Ты же не виноват в том, что она красива, — сказал чиновник, — красотой и умом она пошла в мать. Приходите к нам сегодня вечером, господин капитан. Мы рады будем видеть вас в нашем доме.
Соджун смутился, еще раз посмотрел на зардевшиеся щеки Сонъи и пообещал прийти с визитом. Чжонку еще раз низко поклонился Пак Шиу и его дочери, и те, улыбаясь и кланяясь в ответ, ушли. Отец с сыном провожали их глазами, когда за их спиной раздалось недовольное кряхтение.
— Отец, простите меня, — тут же извинился Соджун, — я тут….
— Не общайся и не встречайся больше с этим человеком, — оборвал его оправдания министр Финансов.
— Отец…
— Дедушка!
— Пойдемте домой, жарко! — сказал, как отрезал, старик и пошел вперед, заложив руки за спину.
Дома Соджун попросил отца объяснить, почему с бывшим советником не стоит «водить дружбу». Старик долго отнекивался и отмалчивался, даже не глядя на сына, недовольно поджав губы. Соджун, устав разговаривать со стеной, а именно на это натыкались все его вопросы, решил оставить отца одного. Он уже развернулся уйти, как отец бросил ему в спину:
— Не смей ходить к ним на ужин! И не таскай с собой Чжонку!