– Какой крепкий желудок, – пробормотал Покровский, тоже впечатленный, но преимущественно тем, что наш малыш ничтоже сумняшеся запил баклажаны с чесноком молочным коктейлем.
Его он забрал у Петрика, который опрометчиво выпустил стакан из рук, чтобы похлопать в ладоши.
– У меня все крепкое! – похвастался Эмма, методично истребляя съестное в радиусе метра – куда мог дотянуться, сидя на месте или привстав.
– Особенно нервы. – Караваев похлопал его по плечу и приобнял меня. – Ну, это у вас фамильное, Люся вот…
– А что Люся? – Я не успела выяснить, насколько чистосердечно милый сделал мне комплимент.
Помешала трель телефона. Моего, что характерно! Дорогой (во всех смыслах) смартфон обладает удивительной особенностью звонить в исключительно неподходящие моменты. Если бы не крепкая нервная система – разбила бы я его в гневе, как пить дать!
– Это Гусев, – сообщил Караваев, сидящий ближе к аппарату, забытому мной на другом конце дивана.
И он без раздумий (каков наглец!) взял трубку.
– Привет, Васек! Ты зачем звонишь Люсеньке в поздний час? Я ведь могу приревновать, как Отелло!
Ответной реплики господина подполковника я не услышала, но тему шекспировских страстей мой любимый развивать не стал и просто передал мобильный мне.
– Лю-у-усенька! Ду-ушенька! – пароходными гудками задудела мне в ухо трубка. – А я все сделал, все узнал! И так мне стало интересно! Скажи-ка, Люсенька, а ты в курсе, что твой Максим Петрович Горетов – плод необычного союза?
– Неужто дельфина и русалки? – съязвила я.
– Нет, вора-рецидивиста Петра Горетова, ныне в очередной раз обретающегося в местах не столь отдаленных, и миллионерши Зои Калюжной!
– Фамилии разные. – Это все, что я заметила в первый момент.
– Да, брак не был оформлен, даме хватило ума не вступать в официальный союз, но сына она все-таки записала на папу, – пояснил подполковник. – Кабы не папенька, о Максиме Петровиче и рассказать было бы нечего, у него из персональных свершений – один привод за драку в баре пять лет назад. Похоже, не в родителя парень пошел, а в благонравную маманю.
– В маманю, – повторила я.
И тут до меня запоздало дошло:
– Калюжная Зоя?! Та самая сестра и наследница покойного Афанасьева?!
– А я тебе о чем говорю? Максим Горетов – сын свежеиспеченной бизнес-леди, новой владелицы кондитерской империи! Но не наследник короны, а всего лишь младший отпрыск.
– С ума сойти, – сказала я с чувством и невидяще уставилась на Петрика, случайно оказавшегося как раз на линии моего взгляда.
– Что? Что там? Что случилось?! – заволновался дарлинг.
– Еще что-нибудь? – спросила я Гусева.
– Да больше ничего сенсационного. Ну, возраст – тридцать два года, место рождения – Ярославль, там его маменька до сих пор проживала, а регистрация по прописке в Самаре, где у Максима Петровича свой бизнес – ИП «Супертокен». Судимостей нет, долгов, детей и алиментов тоже. Хороший мальчик. Но ты же не для себя интересуешься? – забеспокоился подполковник. – А то у тебя там Отелло рядом, он и вас двоих порешит, и меня за содействие.
– Нет никаких «нас», не волнуйся. Спасибо за помощь! – Я отключилась, причем во всех смыслах: и звонок оборвала, и из реальности выпала.
Новость оказалась шокирующей.
– Это же меняет все, – пробормотала я.
– Что? Что – это? И что «все» оно меняет?! – Петрик напротив меня запрыгал – словно луна заскакала, как мячик.
Я сфокусировалась и вместо размытого светлого блина увидела физиономию дарлинга. Ее искажала гримаса сложно-составного страдания: дружище мучался любопытством и злился, не в силах его мгновенно удовлетворить.
– Петя, – сказала я, ошарашенно глядя на друга. – Ты не поверишь: Максим Горетов – племянник Виктора Афанасьева!
– И что?
– Да, что? Почти каждый из нас чей-то племянник, – зачем-то сказал Караваев, – к чему же так волноваться, Люсенька? Кто такой этот Максим Горячев?
– Горетов, – машинально поправила я.
– Подонок Макс, который бросил мою любимую девушку, – встрял Эмма, только все запутав.
– О, у тебя уже есть девушка? Я что-то пропустил? – заинтересовался Покровский, такой же, как Петрик, любитель мелодрам и лав стори.
– Кира, – коротко ответил Эмма и снова надолго замолчал, запихнувшись едой.
– Кира была подругой Макса, но он бросил ее ради Марины, а та ушла от него к Виктору, а Макс поехал за ней, а Кира за ним, а потом Виктор с Мариной погибли, и Кира теперь с Эммой, а Макс… Да, а что же Макс? – Петрик попытался вкратце пересказать непростой сюжет, но понял, что он не в курсе финала.