Несколько лет назад в городе появился клан убийц, которые быстро прославились дерзостью, умением, а также запредельной жестокостью. Особо упорных сыщиков, идущих по их следу, они убивали вместе с близкими, не гнушаясь даже убийством малых детей. Что касается взрослых… После себя эти убийцы оставляли трупы в таком виде, что глядя на них, уже много повидавшие стражники немели от ужаса.
Знак этого клана — рука без одного пальца, имел двойное толкование. Во-первых, клан возглавлял четырехпалый тип, засланный в город агент одного из северных королей. А во-вторых, рука без указательного пальца как бы сообщала, что эти убийцы — только исполнители и не они решают, кого им убивать.
Эти сведения Ринат узнал год назад в подвалах башни, когда воины Цитадели, под непосредственным руководством полковника, разгромили этот клан и схватили их четырехпалого главаря.
Однако широкая общественность об этой победе не узнала. Убийства с подобным знаком продолжали происходить. Ведь это очень удобно, когда какой-нибудь ярый критик императора погибает от рук всем известных душегубов. Кому придет в голову подозрительно смотреть в сторону Цитадели?
Сейчас, ставя этот знак, Ринат «запутывал следы» и оставлял предостережение сыщикам, которых наверняка наймет Главарь, начальник Счетовода. Даже самые ретивые серьёзно призадумаются, стоит ли связываться с «четырехпалыми». А учитывая, что Счетовод у них в руках, то возможно, не пройдет и месяца, как и Главарь закончит свои дни на дыбе в подвале Цитадели…
Разложив трупы и изуродовав часть из них так, как это делали «четырехпалые», Ринат приказал уходить.
Пока они работали, парень старался не смотреть в сторону лодки. Сейчас же, уходя прочь и, шагая к мосту, который им надо было пересечь по пути назад в город, парень принял решение.
«Подойду! — думал он. — Просто подойду, еще раз взгляну на неё и всё!»
Он поднял голову, глядя в сторону причала и вздрогнул, не увидев там белого балдахина.
— А где?.. — спросил он идущего рядом Стэна. — Лодка где?
— Так это-ж… — хмыкнул тот. — Она же нам не нужна уже? А эти сюда скоро придут. Так я и решил, чем ей их ждать? Пусть плывёт не ограбленная.
— Правильно, — с трудом выдохнул Ринат.
В голове вдруг стало пусто. Поднявшись на мост и переходя реку, парень шел с непроницаемым лицом. Уже подходя к другому берегу он, словно невзначай, бросил взгляд в левую сторону, туда, куда текла река.
Вон она! Уже далеко, метрах в трехстах, его взгляд уловил в темноте белое пятно. Видимо после моста река сужалась и течение ускорялось. Белый балдахин мелькнул и пропал за деревьями вдали.
Глядя туда, где скрылась лодка, Ринат почувствовал, словно потерял часть себя. Защемило в груди, словно сердце сжали кулаком. Никогда в жизни сердце у него не болело и вот на тебе! Накатила такая тоска, что выть захотелось.
«Даже не простился толком! — билось в голове. — Даже взгляда прощального не бросил!»
Мост остался позади. В сторону города, удаляясь от реки, тянется еле заметная тропинка. Осмотрев трупы четырех неизвестных мертвых воинов, Ринат повёл отряд вдоль тропинки, но, на всякий случай, в стороне от неё. Вокруг росли кусты и редкие деревья. Ринат шагал и чувствовал себя сложно. Его колотило странное нервное возбуждение. В душе его смешались и злость, и досада, и сожаление…
Парень вдруг решился. Чувствуя себя как при прыжке в омут, он остановил отряд. Поставив на колени пленника, он отвел бойцов в сторону, чтобы тот их не слышал.
— Слушайте приказ! — сказал Ринат. — Теперь Атил командир. Задача такая: возвращаетесь в город.
Парень посмотрел на Атила:
— Отчитаешься перед Трогом и отдаешь ему всё, что добыли.
Ринат передал назначенному командиру сумочку с драгоценностью.
— Действуйте осторожно, а я буду позже. Осталось ещё одно дело.
На лицах товарищей ни капли удивления. Задавать глупых вопросов они тоже не стали.
— Ступайте.
Стоя на месте, он наблюдал, как бойцы подобрали пленника и повели его прочь. Подождав, пока парни скроются за кустами, Ринат огляделся, не увидел ничего опасного и двинулся в другую сторону. Вышел на тропинку и быстрым шагом двинулся назад, к реке.
Впереди показался древний мост и дома за ним. Ночь уже ушла, уступая место сереющему утру. Над рекой и вокруг неё поднимался туман. Пройдя немного, Ринат перешел на бег.
Если признаться, подобную выходку он позволял себе первый раз. Ни разу за всё время службы он не нарушал ни приказаний, ни устава, и даже никогда самовольно не отлучался из гарнизона.