Это чувство позволяет любить, а еще не паниковать, когда любовь не доступна тотчас же. То, от чего аддикт желает убежать — это осознание невозможности быть "полностью вместе" все время. Он думает, что должен быть некий способ (если бы только он смог его найти!) всегда и все делать безупречно. Фактически, когда мы осознаем, что будем иметь некоторые неисполнившиеся стремления к любви, и что это нормально — время от времени чувствовать неудовлетворенность, мы сможем прийти к кому-то другому с реалистичными желаниями и ожиданиями, из которых в действительности и складываются устойчивые отношения. Этот эмоциональный баланс позволяет нам действовать в гармонии со своими важнейшими интересами и потребностями, наряду с таковыми других людей. Когда мы читаем об удивительно живых и прочных отношениях, например, между Жаном-Полем Сартром и Симоной де Бовуар, мы видим, что два человека не могут всегда давать друг другу то, в чем они больше всего нуждаются в определенный момент. Вместо этого, их личная уверенность в себе позволяет им поддерживать доверие и привязанность друг к другу.
Сосредоточение внимания прежде всего на любви — не лучший способ ее достичь. Глубинное понимание состояния своей души не должно исходить исключительно из того, насколько хорошо мы ладим со своими возлюбленными, мужьями или женами. И при этом мы не должны поздравлять себя только потому, что, очевидно, не имеем аддиктивных связей с представителями противоположного пола. Оценивая себя и других, естественно критически смотреть на отношения между влюбленными, которые кажутся аддиктивными — или потому, что эти отношения исключительны, или потому, что неистовы. Но воображать, что аддикция существует только между любовниками, столь же ошибочно, как думать, что аддикцией могут стать только наркотики. Это может привести к серьезным просчетам относительно других увлечений или нашей действительной способности иметь дело с людьми или с любовью. Так как аддикция может сформироваться к работе, религий, друзьям и социальным группам, так же, как к наркотикам и любовникам (гетеро- или гомосексуальным), отсутствие постоянного любовника или какого-либо значимого сексуального контакта не является гарантией того, что человек неаддиктивен. Фактически, отсутствие эмоциональной вовлеченности и контакта с другими людьми может быть таким же признаком недостаточной целостности и страхов, которые составляют аддикцию, каковым могут быть цепляющиеся отношения.
Чтобы понятие аддикции было полезным для нас, оно не может использоваться в качестве оружия — для самозащиты, самобичевания или запугивания других. Если мы воспринимаем его как способ разнести в пух и прах людей, которых мы знаем, мы, вероятно, пытаемся отвлечь внимание от себя, и не будем полезны для других. С другой стороны, если все мы с готовностью находим в себе
каждый симптом, описанный на этих страницах, и торопливо решаем, что все в нас должно быть изменено, мы обнаруживаем панику и неуравновешенную реакцию, которые больше являются причиной аддикции, чем частью ее лечения. Но если мы честно используем то понимание собственного поведения, которое нам дает понятие аддикции, чтобы понять поведение других, мы можем начать постепенно, но неуклонно продвигать себя и тех, о ком мы заботимся, к самореализации.
Позвольте сначала представить вам идеал неаддиктивности. Как думает и действует человек, свободный от аддикции? Описание, приведенное ниже, не соответствует полностью ни одному реальному человеку и, конечно, не является стандартом, с которым мы должны буквально сравнивать себя. Но это - стандарт, к которому мы можем стремиться, пока верим в себя, как в людей, способных изменяться и расти.
Ключ к неаддиктивности — зрелость. Открытие Ви-ником того, что героиновая аддикция зачастую является искусственным продлением юности и уклонением от взрослой ответственности, предлагает нам разумное понимание любой аддикции. Аддиктивные отношения также могут быть временными прибежищами на дороге к ясности мысли и целеустремленности действий, которых люди должны достигать, становясь старше. Аддикция прекращается, когда человек приобретает неуловимое ощущение свободы и самообладания — ощущение, что в его власти моделировать условия своей жизни вместо того, чтобы быть их заложником. Трудно сказать точно, когда и почему такое изменение происходит с этим человеком, это нельзя запланировать. Это случается большей частью в результате накопления опыта и развития понимания себя — "врастания в себя".