Юноша с досады ударил кулаком штурвал. И делать нечего, Лони выиграл. Уже сидя в транспорте Лекса, он угрюмо сверлил опекуна недовольным взглядом.
— Наверное, рад, в кои-то веки обхитрил меня?
— Не умничай, Эль Блек.
Услышав это, юному эльсу еле удалось сдержать вспыхнувший гнев. При поступлении в академию ему дали родовое имя его отца, что было терпимо, но и зачем-то приписали полное имя, преобразованное от его собственного, что парня просто выводило из себя.
— Меня зовут Эл, — спокойно улыбнулся он, не показывая бушующих эмоций. Парень ненавидел своё полное имя, презирал его, поскольку не оно было дано ему при рождении.
— Я тебе уже говорил, — Лекс не купился на наигранное хладнокровие, — у эльса может не быть короткого имени, но без полного не обойтись.
— Тогда почему нельзя было записать Эл полным?
— Потому что ты сам так его продиктовал. Да и сокращать его уже некуда.
— Мы опаздываем, — безразлично напомнил юноша. — Ускорься или пусти меня за штурвал. Не хочу огребать напоследок.
— Сам виноват, Эль. Надо было раньше приходить.
— Я — Эл.
— Нет, ты Эль Эл Блек, хоть из крейсера выкидывайся! — Алекс начал раздражаться, даже голос повысил. — И чтобы больше я не слышал от тебя глупых заявлений.
— Дай мне штурвал и не услышишь, — мигом пообещал Эл.
Это он зря, Лексу шантаж совсем не понравился.
— Могу ремня дать. Тоже надолго заткнёшься!
Блек мгновенно отстал и потупился. Раз его опекун начал закипать, то лучше не провоцировать его дальше. Уж кто-кто, а Алекс точно не посмотрит, что ему уже двадцать. Мигом выпорет, прецедент был. А потом ещё и в институт специально опоздает, чтобы Элу влетело два раза подряд.
— Я понял, извини, — Юноша благоразумно предпочёл отложить выяснение отношений на потом, пока не станет независимым. Но поскольку Лекс продолжал злиться, он решил добавить. — Ты ведь понимаешь, что я только с тобой это говорю? — Эл стойко выдержал испепеляющий взгляд, продолжая изображать смирение. — Алекс, я не враг себе, чтобы выделываться в институте. Извини, если задел.
Врал Блек первоклассно. Как и его отец, он научился с блеском скрывать мысли и эмоции. И Лони повёлся. Как всегда.
— Так не выделывайся и при мне!
— Почему ты разлюбил быстрые полёты? — Эл сменил тему. Его волновало время.
— Что за глупости? — Лекс немного остыл, но продолжал строго поглядывать на юношу.
— Я никогда не видел, чтобы ты включал максимальную скорость, только меня ругаешь.
— Уже склероз? Забыл, кто тебя летать учил?
— Ага, сто лет назад. С тех пор ты стал аккуратнее.
— Дабы не вгонять тебя в комплексы, а то ещё начнёшь управлять, как совсем сумасшедший.
— А ты сможешь меня туда вогнать?
— Признавайся, боишься опоздать?
— Ещё бы! — быстро подтвердил парень.
— Стей с тобой, — смиловался Лекс. — Только пристегнись.
Мужчина поднял корабль повыше и прибавил скорости. Эл с трудом подавил торжествующую улыбку. Как же легко управлять другими! Достаточно изучить характер и слабости. А самая большая слабость его опекуна искренняя забота о двух, уже вымахавших детях, свалившихся на его голову. Особенно о Сирене. Ради любимой он готов на всё. Блек слышал, как недавно один из приятелей Алекса хотел подарить ему новую вещичку, посчитав, что одну иметь скучно. Но Лони, в свойственной ему эмоциональной манере, отказался от подарка.
— Алекс, — Эл почувствовал, что начинает немного волноваться. Подробности о церемонии выпуска ему никто не рассказывал. Что там будет происходить? Зачем точно она нужна? Юноша не любил импровизировать. Обычно, он заранее пытался предугадать все варианты возможных событий. — Зачем обязательно тебе присутствовать? Как будто ты не знаешь, кем я хочу стать.
— Трусишь? — Лони немного снизился, но не притормозил.
— Нет, — Эл выглянул в окно, — может, нервничаю. Не люблю неизвестность.
— Всего лишь формальность, — Лони приготовился к посадке. — Радуйся, мы успеваем.
— Все говорят формальность. Но для простой формальности не стали бы требовать присутствие опекуна. Знаешь, когда на Земле вызывают родителей в школу, детям лучше искать безболезненный способ самоубийства или убежище на недельку.
— Настолько плохо? — хохотнул Лекс, но тут же нахмурился. Заскрипевшая тормозная система крейсера подробно рассказала, что транспорт за последнее время пару раз брали без спроса и беспощадно с ним обращались.
— Я в переносном смысле, — Эл мысленно юрханул предателя. К счастью, Алекс, пусть и ворчал по поводу экстремального вождения, но никогда серьёзно не ругал за это. Наверное, потому что сам обожал опасность и мог понять Блека. Кроме того, тормозная система могла просто выйти из строя от старости, значит, существенных улик против юноши нет.
— Расскажи, пожалуйста, к чему мне сейчас готовиться? — Эл вскочил на ноги, как только они приземлились.
— Расслабься, — Лони тоже поднялся. — Церемония выпуска просто сложившаяся традиция и предосторожность. Если ты, конечно, ничего от меня не скрываешь.
— На тему? — юный эльс сделал глубокий вдох. Волнение усилилось.
— На тему твоих планов на будущее.
— Да поясни уже! — не выдержал парень, на секунду потеряв контроль. Кажется, над собой ему предстоит ещё много работать.
Алекс расхохотался. Нечасто юноша демонстрировал своё истинное состояние. Желая его немного помучить, мужчина молча вышел на улицу.
Эл, с усилием вернув себе частичку спокойствия, поторопился за ним. И чего он так разволновался? Всё же в порядке. Знания подтверждены с лучшими результатом в институте. На него же не будут жаловаться? Если какие-то претензии и были, их уже давно бы отправили с отчётом на часы опекуна.
Блек понимал, Алекс его дразнит. Причём с удвоенным усилием. Просто мстит за прошлогодний случай. Да и не верит больше ни одному слову. А ведь Эл не сделал ничего такого страшного. Просто ему нужен был дом на пару дней, чтобы подлизаться к одному влиятельному эльсу, обещавшему его свести с нужными лордами совета, знакомство с которыми благотворно скажется на карьере. Поэтому Блек с месяц капал на мозги Лексу, что Сирене скучно и было бы неплохо её куда-нибудь свозить. А ещё, она ему, как брату, шепнула по секрету, что мечтает побывать на ледяном озере.
Юный эльс не совсем соврал. Сирена, и в самом деле, как-то упоминала, что не против там побывать, просто Эл немного преувеличил это лёгкое упоминание, а безумно влюблённый Лони решил исполнить желание своей женщины. Таким образом, сплавив Лекса с Сиреной на неделю отдыхать, Эл на всё время устроил дискотеку. Учитывая, что алкоголь юноша переносил плохо, он совсем забыл про время и не успел привести дом в порядок, как собирался изначально. Ох, и досталось ему тогда от Алекса. Несколько дней не мог нормально ни сидеть, ни стоять, а не разговаривал с опекуном и того больше.
Блек, в самом деле, не мог понять, с чего Лони так сильно разозлился. Подумаешь, перевернул его жилище вверх дном, но Эл же пытался убедить, что сам уберётся. К тому же, неземная благодарность Сирены за потрясающую поездку могла бы и смягчить гнев опекуна. Всё-таки, таких красивых мест, как ледяное озеро, на Эльсоде мало. Стоимость, конечно, соответствовала, но только представить себе: поляну, припорошённую снегом, слегка прикрывали заиндевевшие листки деревьев, под освещением синих лучей Келлеса. От падающего на них света, ледяные кристаллы давно застывшего озера переливались всеми цветами радуги.
Для полного погружения в волшебство туда ездили только летом. Неторопливо приближаясь к озеру, наступая на подмороженную, хрустящую под ногами траву, ощущая постепенное снижение температуры, наблюдая, как дыхание превращается в пар, посетители чувствовали, словно входят в снежную сказку.
Мало кому было известно, что ледяное озеро вовсе не аномалия, а следствие проживания на самой поверхности, под коркой льда, поразительных плоских животных под названием двутены, чьё тело вырабатывало холод в том месте, где соприкасалось со льдом.
Эмбрионы, которых двутены выбрасывали из себя сразу после зачатия, падали на дно. Развивались они внутри тонкой, упругой, круглой оболочки, похожей на яйцо, но мягче и эластичнее. Всё это время и после выхода из неё тела малышей, вопреки своим родителям, вырабатывали массу тепла. Но взрослея, они постепенно начинали подниматься со дна к поверхности. Тепла становилось всё меньше, а впоследствии его и вовсе сменял холод. Достигнув года, каждый двутен, как и его родители, прилипал ко льду. Так и получилось, что горячая вода у дна ближе к поверхности остывала с поднимающимися ввысь двутенами, замерзая на поверхности.