Честно признаюсь, меня не слишком напугало наступление реакции в 2012–2013 годах. Это был вполне предсказуемый откат. Я был уверен, что у режима в конце концов сработает инстинкт самосохранения и Кремль начнет отыгрывать обратно, поняв, что «закручивание гаек» – путь тупиковый.
В декабре прошлого года, когда отпустили Ходорковского, девочек из «Пусси Райот», «гринписовцев», я с гордым видом говорил знакомым: ну вот, видите, а вы унывали. До небыстрого на мозги Путина наконец дошло, что это – единственная возможность спокойно состариться. Сейчас он покрасуется перед всем миром на Олимпиаде, потешится всеобщим вниманием – даром что ли 50 миллиардов просадил. Потом изобразит милосердие: в феврале выпустит «болотных», присудив им уже отсиженное. Дальше – выборы в Мосгордуму, на которых, скорее всего, победят демократы. И потихоньку двинемся. Со ступеньки на ступеньку, вверх.
Но тут в Киеве скинули Януковича, и у российского правителя приключилась паническая атака. Он начал отыгрываться, все время повышая ставки, и заразил своей паранойей всю страну. Старинный сюжет про роль личности в истории. Если личность хреновая, то и стране хреново.
Три месяца назад, тоже в сентябре, я опять уехал – с гораздо более тяжелым настроением, чем в 2011-м.
С сознанием, что я всё делал не так. Я верил в то, во что верить не следовало. Я принимал желаемое за действительное. А белые ленточки хороши только на свадьбе…
Можно, конечно, утешаться тем, что осенью 2011 года я всё себе объяснил правильно. На этой лестнице через ступеньки не прыгают; большинству россиян демократия пока до лампочки; пожизненная диктатура будет. Правда life span у этой пожизненности предвидится существенно более коротким, чем в 2011 году, но даже это меня не радует. Потому что три года назад гипотетический шанс на эволюцию был, а сейчас она – всё. Теперь только хардкор.
К осторожности призывать поздно. Двери, собственно, уже закрылись.
Остается лишь гадать, какой будет следующая остановка. Там развилка из трех станций, и поезд может повернуть на любую.
Станции называются «Лубянка», «Бирюлево» и «Площадь революции».
С моей точки зрения, это как выбирать между четвертованием, сожжением на костре и расстрелом. При таком выборе я, разумеется, за расстрел.
Правда, теоретически есть еще стоп-кран. Но только теоретически.
Последнее слово
20 декабря, 2014
В пятницу прокуратура потребовала на суде по делу «Ив Роше» (черт-те из чего сляпанному) десять лет тюрьмы для Алексея Навального и восемь лет для его брата Олега.
Поэтому вместо приготовленного субботнего поста публикую здесь последнее слово Алексея в суде. Прочтите. Если у вас всё в порядке с чутьем на искренность, вы не останетесь равнодушными.
Вы тоже можете что-то сделать. Например, показать этот текст знакомым, которые не пользуются интернетом. По телевизору они такого точно не услышат. Или отметиться вот здесь или здесь
«Сколько раз в своей жизни человек, который не занимается чем-то криминальным и противозаконным, может произнести последнее слово? Нисколько, ноль раз. Или, может быть, если ему не повезет, случится один раз. За последние полтора года, два года, с учетом апелляций и так далее – это мое шестое, седьмое, может быть, десятое последнее слово.
Вот эту фразу – «Подсудимый Навальный, вам предоставляется последнее слово» – я уже слышал много раз. Такое впечатление, что у нас последнее слово – для меня, для кого-то, для всех наступают последние дни. Постоянно тебя требуют сказать последнее слово.
Я говорил это, но, в общем-то, вижу, что последние дни не наступают. И самое главное, что меня в этом убеждает – если бы я всех вас здесь сфотографировал, вот так вот, втроем, а лучше всех вместе, с представителями потерпевших так называемых. Это вот те люди, с которыми я общаюсь в последнее время.
Люди, глядящие в стол. Понимаете? Вы все постоянно смотрите в стол. Я с вами со всеми разговариваю, а вы смотрите в стол, постоянно, все. Вам нечего сказать. Самая популярная фраза – вы ее точно знаете – которая обращается ко мне. Следователи, прокуроры, сотрудники ФСИН, вообще кто угодно, судьи по гражданскому праву, по уголовному, говорят эту фразу чаще всего. «Алексей Анатольевич, вы же все понимаете».
Я все понимаю. Но я не понимаю одного – но вы-то почему без конца смотрите в стол? У меня нет никаких иллюзий. Я понимаю отлично, что никто из вас сейчас не вскочит, не перевернет этот стол, и не скажет: «Да надоело мне! Я сейчас выхожу!» И не встанут представители «Ив Роше» и не скажут: «Убедил нас Навальный своими красноречивыми словами!»