А это мсье Ролан
Он был на двадцать лет старше, подкаблучник, безропотный обожатель своей высокоодаренной супруги, которая вывела мужа в большие люди, обеспечила ему место в учебниках истории, а в минуту опасности спасла от эшафота. Правда, это последнее благодеяние… Нет, не стану забегать вперед.
Дело было так.
С началом революции господин Ролан, живший в Лионе, начал публиковать блестящие статьи в прессе. Под ними стояла его подпись, но автором была Мари-Жанна. Благодаря журналистской деятельности Ролан прославился, стал депутатом, перебрался в Париж. Там вокруг него (а на самом деле вокруг его жены) возник политический кружок, со временем превратившийся в жирондистскую партию. Ролан стал министром внутренних дел. Он произносил в Конвенте вдохновенные речи, текст которых готовила супруга.
Не буду утомлять вас пересказом революционных интриг и распрей. Довольно сказать, что умеренные жирондисты проиграли борьбу за власть кровожадным якобинцам, и чета Роланов угодила в ennemis du peuple.
Мари-Жанна помогла мужу бежать из Парижа, а сама осталась, ибо не признавала поражений — и в конце концов оказалась в тюрьме.
Именно там, во время пятимесячного заключения, она и написала «Обращение к беспристрастным потомкам», свое единственное произведение, обнаружив незаурядный литературный талант. Если б не гильотина, из мадам Ролан несомненно получилась бы выдающаяся писательница. Книга написана легко, энергично, пружинисто — без обычной для восемнадцатого столетия вязкости. Маленький образчик стиля (и характера Мари-Жанны): «Нет ничего хуже, чем иметь дело с дураком; единственный способ — связать его веревкой, все иные методы бесполезны».
Последний день ее жизни весь расфасован на цитаты, ставшие знаменитыми.
В 1793 году «врагам народа» рубили головы на площади Революции (нынешняя площадь Согласия), перед гипсовой статуей Свободы. Приблизившись к эшафоту, Мари-Жанна поклонилась истукану и воскликнула: «Ах, Свобода! Сколько преступлений свершается твоим именем!»
Вон она Свобода — сидит, смотрит
Плачущему дворянину, которого должны были казнить вместе с ней, Мари-Жанна сказал: «Идите первым, сударь. Вам будет не под силу смотреть, как я умираю».
Но я люблю мадам Ролан не за ее восхитительное мужество. Она покорила мое сердце другим поступком, не столь пафосным и менее известным.
Когда ее посадили в позорную колесницу, чтоб везти к месту казни, она попросила бумаги и чернил — чтоб записать мысли и впечатления на пути от тюрьмы Консьержери к площади Революции.
Вот что такое настоящая писательница! (И пусть горят в аду те, кто не исполнил ее последней просьбы.)
А мсье Ролана от эшафота она спасала зря. Узнав о смерти жены, он, находившийся далеко от Парижа, в безопасности, закололся шпагой, пережив Мари-Жанну на два дня.
Имя у него было зеркальное: Жан-Мари.
rail_way_man
А что, лучше бы стремглав бросился венчаться с давней любовницей? Пусть бесталантен, зато хоть жене был предан))))
al_kesta
Фух, значит, крепкая взаимная (так называемая "счастливая")любовь всё-таки существует. Спасибо за приведённый пример, а то мне в последнее время очень не хватало. Да, настоящая писательница. И никто об этом так и не узнал, даже она сама. (Подумала, Григорий Шалвович, что если бы вам отрубили голову лет в 40, как Мари Ролан, вы же бы тоже никогда так и не узнали, что настоящий писатель! Ужас какой).
Просто меня всегда изумляли такие случаи, когда человек живёт себе, живёт, а потом вдруг оказывается, что он писатель. Или драматург. Причём, хороший. Вот когда читала "Театральный роман", изумлялась по этому поводу (на том месте, где у бывшего врача и нынешнего журналиста пьеса "сама" начала сочиняться, при том, что автор не сразу осознал, что сочиняет пьесу). Пример уважаемого Г.Ш. тоже изумляет… Как-то невольно приходит мысль — а сколько тех первоклассных писателей, музыкантов, поэтов, о которых никто не знает?.. Или если кто-то делает что-то действительно прекрасно, оно в любом случае станет известно… А? Забыли же Баха на двести лет — но вспомнили потом.
catpad
а сколько тех первоклассных писателей, музыкантов, поэтов, о которых никто не знает?
У этой идеи есть три возможных сценария:
— наверняка есть какие-то замечательные писатели, художники, музыканты, которые никогда просто не раскрыли свой талант. Да и вообще, я думаю, огромное число людей никогда так и не находят свой настоящий талант.