В этом не было ничего человеческого. Два голодных хищника, запертых в одной клетке. Инстинкт, сметающий последние остатки разума и заставляющий выгибаться навстречу друг другу.
Металлическая стена фургона, холодящая спину, мускулистые смуглые руки, удерживающие от падения, и мои ноги, тесно обвившее его талию…
Злость на мелкие вертлявые пуговки на белоснежной рубашке…
Путающиеся на талии обрывки моего наряда…
Мы, сдирая остатки одежды, рухнули на гору наваленного в углу тряпья. Я сдавленно зашипела, стукнувшись лопаткой обо что-то твердое. В ходе торопливых раскопок, прерывающихся поцелуями, был разыскан разводной ключ, похороненный в недрах бардака. Мы приглушенно рассмеялись над находкой. Пожалуй, это была последняя возможность остановиться, осознать всю невозможность происходящего. Но ключ отлетел в сторону и, отбившись от стенки, глухо загрохотал по полу, скрывшись под креслом.
К черту!
Я потянулась к нависшему надо мной мужчине и, порочно усмехнувшись, томно подалась вперед, ловя его губы.
Мне нужна его сила, больше, чем воздух, больше, чем жизнь. Впитать в себя его мощь, его запах, безумие его желания и отдать не меньше. Слиться. До конца. Без остатка.
Умоляющий стон слетел с губ, без слов рассказав о моем желании. Предельно откровенно и без прикрас. Я выгнулась и куснула его за руку, одновременно всаживая ногти в спину, призывая поторопиться. Давай же! Хватит со мной играть!
Объятия на грани боли, сбившееся дыхание, судорожный голодный поцелуй…
— Рок, пожалуйста! — прошептала я, уже не осознавая, что творю. И этот низкий хриплый голос, ну никак не мог принадлежать мне.
— Ну раз ты так просишь, — нахально усмехнулся муж мне в губы, но в кои-то веки безропотно выполнил мою просьбу.
И даже перевыполнил…
Глава 27. О мужском коварстве
Карина, кутаясь в мой пиджак, ссутулилась на соседнем кресле и отвернулась к окну. После сумасшедшего всплеска наступил неминуемый откат и горькое осознание чудовищной ошибки. Одевались мы молча, стараясь не коснуться друг друга в ограниченном пространстве авто, не пересечься взглядами. Точно так же перебрались на передние сидения.
Невероятная, непростительная глупость. Глупость, которой нет оправдания.
А еще мне было страшно. Женщины — странные существа, и их логика частенько извивается причудливыми тропами. А вдруг она теперь не захочет разводиться? Что тогда? Какой же я идиот! Серьезно рассчитывал, что смогу контролировать поведение Кары, когда даже свои собственные порывы не могу усмирить. Кто являлся инициатором, помню прекрасно. Другое дело, что и она особо не возражала.
Буря давно закончилась, ветер еще гнал тучи пыли, но уже можно было доехать без происшествий. Отработанные до автоматизма движения немного успокоили, но, к сожалению, были не в силах поглотить мое внимание полностью. Глаза то и дело скользили по очертаниям женской фигуры, спутанным на затылке колтуном каштановым прядям. Карина в который раз дернула повыше платье и тесно зажала скользкую ткань подмышками, скрестив руки под грудью. Разорванный шелк все норовил сползти наземь. М-да, держаться сам он в принципе не может — я от души постарался. Придурок озабоченный!
Неужели у шани настолько сильное действие? Никогда бы не подумал… Шани, конечно, признанный афродизиак, но он должен лишь усиливать ощущения, а не сносить башню напрочь. По крайней мере, всегда так полагал… повода попробовать раньше не представлялось. А у меня снесло, стоило только прикоснуться… какая она все-таки горячая и нежная. А еще до жути нетерпеливая… Я почувствовал, как на лице расползается блаженная улыбка, и с усилием затолкал воспоминания в дальний ящик. Если женушка ща просечет, чему я улыбаюсь, то точно развода не даст. Из мести.
Замечательнейшая идея — заткнуть ее поцелуем. Час уже молчит. Главное, когда дар речи вернется, чтоб у меня ничего не отнялось от ее вердикта. Мог ведь просто гаркнуть погромче, так нет, блин, нужно креативность проявить! Чем я думал? Хотя, «чем», как раз ясно…