Лея лежала на полу, уткнувшись взглядом в потолок. Она находилась в состоянии нереальности, как будто не с ней всё это происходит. Это просто сон, сейчас она проснётся и будет всё как прежде. Она проснётся у себя дома, рядом будут спать Эва и Эмма, мама на своём месте.
Но всё тело болело так сильно, что на сон это совсем не было похоже. Между ног горело невыносимо, что трудно было даже пошевелиться. Ещё Лея чувствовала, как что-то липкое растекается по ногам. Лея руками вытерла и поднесла к глазам. На руках была кровь, смешанная с чем-то вязким, её чуть не стошнило, так мерзко она себя ещё чувствовала.
Асгард набрал полную купель воды, она быстро нагрелась и он с головой погрузился в воду. Удовлетворения он не испытывал. На душе было мерзко. Почему он чувствует то, что сейчас должна чувствовать она? Что с ним происходит? Почему ему так хочется броситься к ней и на коленях просить прощения? Это же она должна умолять его, стоя перед ним на коленях. Всё наоборот должно быть! Всё не так, как он думал. Асгард вынырнул и глубоко вздохнул. Он представлял, какого сейчас Лее, он ведь надругался над ней, обесчестил, унизил. Он ведь этого и хотел, чтоб она мучилась. Тогда почему же так хочется просить прощения? Почему ему так отвратительно от самого себя? Так не должно быть! Он пойдёт и прямо сейчас объяснит ей, почему он это сделал. Объяснит, что не мог отдать её на растерзание своим людям. Объяснит свой ужасный поступок. Хотя, его деянию нет никакого вразумительного объяснения. Если можно было всё вернуть назад и исправить, то он несомненно бы всё сделал не так. Асгард решительно поднялся, вода стекала по его телу, накаченному временем торсу, узким бёдрам, сильным ногам. Он прямо так и вышел в голом виде, не обтеревшись, оставляя сырые следы за собой. Ещё можно всё исправить, пока ещё не поздно, он всё сделает, чтоб всё исправить.…
Асгард стоял на месте, уставившись на то место, где недавно оставил Лею. Теперь здесь осталась лишь кровь на полу.
Лея не помнила, как добралась до дома, как на неё смотрела вся деревня, кто-то с сожалением, кто-то со злорадством, кто-то с ехидством. Лея шла, не смотря по сторонам, ей было всё равно на косые взгляды, всё равно, что кровь пропиталась через платье, всё равно, что лицо избито. Она хотела просто, как можно быстрее, оказаться дома, спрятаться под одеяло и никогда больше не просыпаться.
Мэдисон стояла рядом со спящей Леей. Внутри неё всё разрывалось от боли за свою дочь. Она знала, что случилось, вся деревня только об этом и говорила, что Асгард Уэльс избил и изнасиловал её. Произошло то, чего так боялась Мэдисон. Она знала, что сын генерала Уэльса, Асгард Уэльс, будет мстить ей и её семье. Поэтому она отгородилась от Леи, чтоб Асгард увидел её равнодушие к дочери, чтоб подумал, что через Лею он не сможет ей мстить. Но это всё таки произошло. Оказавшись в резервации, Мэдисон решила, что должна быть как можно строже с Леей, чтоб закалить в ней характер, иначе изнеженной девушке, привыкшей к любви и ласке, трудно будет расти в этом мрачном и жестоком месте. С Эммой и Эвой было проще, они родились уже здесь, с рождения впитали в себя всю жестокость этих мест, другой жизни они и не знали. Мэдисон видела, как трудной Лее приходилось здесь, как она каждый день плакала и спрашивала, когда же они вернутся домой. Со временем это прошло, но память осталась. Мэдисон видела тоску в глазах Леи, её всё равно мучили воспоминания. Каждый раз Мэдисон с трудом сдерживала себя, чтоб как нибудь вечерком, вместе с Леей в обнимку, вспомнить то время, когда всё было хорошо, как они вместе весело проводили время, как всей семьёй ходили гулять, как… Многое можно было вспомнить. Только Мэдисон гнала прочь от себя эти воспоминания и Лее не разрешала говорить о них. Потому что теперь Мэдисон не могла сказать Лее, как раньше « всё будет хорошо». Потому что здесь, в резервации, никогда не будет хорошо. И чем раньше Лея забудет прежнюю жизнь, тем лучше для неё будет. Мэдисон смотрела на измученное выражение лица Леи, даже во сне она не могла успокоиться. Может ей снятся кошмары? Может быть даже во сне её преследует Асгард Уэльс. «Бедная моя девочка, прости меня»: в мыслях обращалась Мэдисон к дочери :« это я во всем виновата». Если бы Мэдисон знала, чем обернётся её гордость, то она не стала бы тогда отказывать генералу Уэльсу. Лучше бы она сама была изнасилованной Уэльсом, чем сейчас видеть страдания дочери. Если бы она только знала, то всё было бы по-другому. Если бы Мэдисон могла вернуть всё назад, она сама бы отдалась генерала Уэльсу, даже если это ей стоило жизни. Все знали его прихоти, как он любил наслаждаться чужой болью, что не каждая могла выжить после проведённой ночи с ним. Если бы только она знала, если бы она знала… Мэдисон осторожно погладила Лею по голове, сдерживаясь от громких рыданий, но внутри всё кипело от несправедливости, сердце обливалось кровью, душа кричала : « за что страдает моя дочь? В чём виновата моя девочка?» -Мама, мама, там к тебе дядя пришёл. Мэдисон взяла себя в руки. Её взгляд вновь стал строгим, без капли сочувствия, которое она сейчас испытывала. -Идите, погуляйте, пока я вас не позову. -Мы уже гуляли сегодня, мы хотим поиграть с Леей. Почему она так долго спит? -Не смейте будить Лею. Я вам сказала гулять! Потом может я вам что-нибудь дам. Эмма и Эва не стали спорить с матерью, они знали, что это бесполезно. Опустив головы и надувшись, они вышли на улицу. -Мэди, ты скучала по мне?- Карл звучно шлёпнул Мэдисон по ягодице,- как твоя дочь? Мэдисон молча пропустила мимо ушей его слова. -Говорят, Асгард оторвался по полной. Мэдисон продолжала делать вид, что ей всё равно, хотя ей хотелось прибить его за одно упоминание Леи, что он насмехается над ней, над её страданиями. Мэдисон представляла себе, как Карл синеет у нее на глазах, с верёвкой на шее, которую Мэдисон затягивает всё туже и туже. Она смотрела на гала и видела его закатившиеся глаза. -Ты сегодня в хорошем расположении духа, мне нравится твоя улыбка. Карл осмотрел комнату, прикидывая, где бы сегодня ему уложить Мэдисон и в какой позе. -Если бы только знал, о чём я думаю, то посмеялся бы вместе со мной,- ответила ему Мэдисон. -Сегодня ты мне нравишься больше, чем в прошлый раз,- Карл развернул Мэдисон к себе спиной и нагнул её руками к столу.