Саша тем временем взялся за фанеру и потянул ее на себя. Раздался скрежет.
– Помочь? – поинтересовался Левченко.
– Нет, я сам.
– Когда-то там был наш тайник, – подал голос Борис. – Мы прятали за фанерой… секреты!
– Какие, например?
– Я сигареты и спички. Курить начал в восемь лет. Когда бомжевал, прятал дешевый алкоголь.
– А Костя?
– Пистоны, сифоны (он любил их взрывать), кастеты…
– Нож, – перебил Саша. – Он хранил его здесь.
– Я такого не помню.
– Не в прошлом. В настоящем… Он показал мне этот секретик, когда приходил в последний раз.
– Это было месяц назад?
– Месяц? – Саша наморщил лоб. – Нет, сегодня.
– Саша, Костя сегодня умер, – начала злиться мать. Причем не на сына, а на майора Левченко. Андрея, как там его по батюшке? Этот странный следственный эксперимент давно пора прекратить!
– До того, как умер, – отмахнулся от нее сын. – Но ножа сейчас нет! – Он вытащил из-под фанеры руку, на которой висела паутина. – А я думал найти его тут. И считать информацию.
– Вы решили, что именно им убили Костю?
– Я уверен.
– Откуда такая уверенность?
– Чувствую это! – торжественно изрек Александр и потопал на выход.
– Как выглядел нож? – вдогонку ему крикнул Левченко.
– Он знает, – ответил сын, ткнув большим пальцем в Бориса.
Левченко перевел взгляд на него. Кожевников пожал плечами. Опер тяжело вздохнул и вслед за Сашкой нырнул в люк.
Глава 6
Валера Мишин знал все обо всем.
Или ему так казалось?
Из-за уверенности в собственном умственном совершенстве он после школы не пошел учиться дальше. Зачем? Он и так «сам с усами».
Нет, Валера не мог похвастаться компьютерным мозгом, его серое вещество было устроено совершенно по иной схеме. Его обладатель не стал бы членом интеллектуального клуба «Что? Где? Когда?», не изобрел бы вечный двигатель и даже не решил бы дифференциальное уравнение. Зато он смог бы понять каждое живое существо, даже букашку. Вникнуть в природу вещей. Тех, что лежат на поверхности: земных, настоящих. Валера не играл в шахматы, зато отлично резался в покер. Он не знал названия планет, но мог перечислить все подмосковные города и сообщить, как до них добраться. Он не вникал в тонкости женской психологии, но умел найти подход почти к каждой, а когда дело доходило до постели, доставить даме неземное удовольствие.
Он был дважды женат, но неофициально. Имел от каждой супруги по ребенку. Старший – мальчик, младшая – девочка. Детей Валера не обижал, и был с ними ласков, и внимателен, и участлив, и щедр (в рамках разумного!), а вот матерям их от него доставалось. Он не давал им устроить свою личную жизнь, считая, что отчимы его чадам ни к чему, а тем более братики или сестрички, рожденные от них. И совсем не давал денег. Детям покупал одежду, игрушки, возил их на отдых и за все платил сам. Бывшие жены иногда взбрыкивали, пытались убедить Валеру в том, что бывают непредвиденные траты и алименты тоже необходимы, но он ни разу не дал слабины.
– Какие такие траты? – вопрошал он у матери сына, когда она завела с ним первый разговор на эту тему. – Понадобится стоматолог, звони, я отвезу ребенка к нему. Учебник нужен, куплю. В секцию захочет, пусть убедит меня в том, что она ему необходима, я оплачу, но если не будет заниматься, на следующую не получит.
– Не забывай, что ему еще и есть нужно!
– Значит, ты своего ребенка даже накормить не можешь? Я его одеваю, обуваю, развиваю, развлекаю, а что ты?
– Забочусь.
– А я, значит, нет?
И далее в том же духе. Вторая тоже не отставала. Требовала денег сначала на Барби, потом на спальню для дочки в том же кукольном стиле, затем на платье к выпускному балу в начальной школе, как у этой американской пластиковой дуры, но по цене подержанного отечественного автомобиля. Валера дочь баловал чаще, чем сына. Девочка все же… принцесса. Но никаких денег ее матери не давал! Спальню да платье можно и у местных умельцев заказать, а не выписывать из-за границы.
Надо сказать, что жен Валера выбирал тщательно. Ему нужна была не только порядочная, здоровая, внешне симпатичная, но еще и послушная. Та, которой он мог бы манипулировать. При этом бесхребетных он не терпел. Считал, что из таких выходят никудышные матери.
Пожалуй, он остановился бы на первой своей избраннице, но его попутал бес. Когда сыну было четыре, Валера увлекся другой женщиной. Сблизился с ней настолько, что считал второй женой, но без особых претензий. Ни денег не просит, ни по хозяйству помогать. А если он сам предложит, так рада-радешенька, благодарна безмерно. Получилось, что она забеременела. Причем он сам виноват в этом был. Пожадничал, купил презервативы дешевые, один из них порвался. Женщина готова была аборт сделать, да Валера отговорил. Не зря же его к ней потянуло, значит, подсознательно видел ее матерью еще одного своего чада. Пообещал не бросать ни ее, ни ребенка. И слово сдержал. Вот только первой супруге про его вторую семью известно стало. На эмоциях, по дури, она Валеру из дома выгнала. А тот не из тех был, чтоб ходить прощения вымаливать. Тем более когда есть еще одна женщина, так же сильно любящая, приятная и, что важно, воспитывающая его ребенка.