С ней он три года прожил. А потом вдруг решил, что одному лучше, комфортнее. Тогда ему исполнилось тридцать четыре. Сейчас сорок. И все в жизни Валеры было прекрасно.
Когда в детстве его спрашивали, кем он хочет стать, мальчик отвечал – большим начальником. Когда вырос, понял, что погорячился с выбором мечты. Зачем ему ответственность? Да и не выбьешься в начальники без образования. А вот деньги, и не имея должности, заработать можно. Благо времена изменились, и на смену социализму пришла перестройка с ее лихой псевдорыночной экономикой.
Чем Валера только не занимался, окончив школу. И таксовал, и джинсы шил в подвале, и видеокассеты записывал, затем продавал на рынке, и ларьки с пирогами держал у метро. Пока не пришел к выводу, что нет ничего более выгодного, чем спекуляция. Не важно, что перепродавать: акции, недвижимость, машины, технику, водку или гречку, главное, получать от этого гарантированную прибыль.
…Встав с кровати, Валера потянулся. Затем пятьдесят раз присел, выставив перед собой руки. Это было единственное упражнение, которое он делал на протяжении всей жизни. Когда-то услышал, что приседания благотворно влияют не только на мышцы ног, но и на потенцию, и на сердце, и приучил себя их делать.
После мини-зарядки Валера отправился в кухню. Жил он в просторной квартире на окраине. Мог бы перебраться ближе к Садовому кольцу, но не хотел. Ему нравился район, тихий, зеленый, и в магазинах цены адекватные, не то что в центре. Он сварил себе пару яиц всмятку, сделал бутерброд с маслом и икрой минтая, заварил чай. Валера питался по-простому. Не любил диковинок – сыра с плесенью, тропических фруктов, роллов всяких там. Да и стоят они неоправданно дорого, а он бережлив.
Позавтракав, он позвонил детям. Сначала дочке, затем сыну. Узнал, как у них дела. Потом сполоснулся и стал думать, чем заняться. Дел вообще-то было полно, но с какого начать, предстояло решить. Пока работали клетки его серого вещества, Валера одевался. И бросал короткие взгляды на экран телевизора. Шли городские новости. Валера, если что-то смотрел, то их. Да иногда комедии советские. Про Шурика.
– Сегодня ранним утром в Бескудниковском районе столицы было совершено еще одно тяжкое преступление, – услышал Валера голос ведущей криминальных новостей и уставился в телевизор со вниманием. В этом районе жили его дочь и бывшая гражданская супруга. – Изнасилована женщина. Она была найдена в сквере недалеко от станции метро «Владыкино» в бессознательном состоянии. На шее жертвы следы удушения. Жизнь потерпевшей вне опасности, состояние средней тяжести. Напомню, что месяцем раньше в том же Бескудниковском районе было совершено подобное преступление. Женщину придушили и изнасиловали. Внешность преступника ни одна из жертв не смогла описать. Ведется следствие.
Валера припомнил тот случай. Бывшая рассказывала ему о нем. Она немного знала изнасилованную. Та работала кассиром в метро. И было ей за шестьдесят. Валера тогда еще подивился. Он думал, что сексуальные маньяки избирательны и нападают на молодых, сексуально притягательных. А есть, оказывается, и такие, кому возраст не важен. Как и внешность – кассирша была хромонога и носила толстенные очки.
Валера хотел выключить телевизор, но ведущая, заканчивая выпуск, проговорила:
– Сейчас в студию поступили новые факты по делу сексуального маньяка. Как сообщил нам представитель следственного комитета, за последний месяц было еще два случая подобных преступлений. Совершены они в Алтуфьевском районе. Среди жертв одна несовершеннолетняя. Подробности в следующем выпуске.
Он не стал выключать телевизор, просто сменил канал. Настроение стало еще мрачнее. Он не мог слышать о преступлениях, совершенных над детьми и подростками. Как-то на днях его лучший друг Костя Перфилов пытался доказать ему, что есть пятнадцатилетние девочки, на которых уже негде пробу ставить. Они не только созрели для секса, но и перепробовали все его виды. При этом их никто не заставлял это делать. Они сами пожелали.
– Я встречался с одной четыре месяца, – рассказывал Костя. – Мне тогда около тридцати было. Девчонка – огонь. В койке вытворяла такое, что простыни дымились. Выглядела на двадцать. Говорила, что учится. Я думал, в институте. А оказалось, в школе, и было ей четырнадцать! Я, конечно, сразу, как узнал, прекратил с ней встречаться. Но еще полгода дрожал. Боялся, что ей вожжа под хвост попадет и она заяву на меня накатает. И тогда твой друг Костя Перфилов как совратитель малолетних загремел бы за решетку минимум на пятилетку!