Зато Лука и Фагус особо не заботились о своем внешнем виде. На Луке были брюки из темно-красной ткани и белая льняная рубашка. Рыжие волосы он зачесал наверх, и они выглядели как язычки пламени, что как нельзя лучше подчеркивало его натуру цюндера.
Рубашка и брюки Фагуса сияли такими же зелеными оттенками, как и моя одежда. Единственное отличие состояло в том, что я только выдавала себя за грундера, в то время как мох и листья, запутавшиеся в его волосах, были настоящими.
Выбор одежды соответствовал предписанию наших штурманов. Сначала я подумала, что ослышалась, когда Гилберт предложил это. Почему мы должны превращать такое важное задание в какую-то костюмированную вечеринку? Но я довольно быстро поняла причину такого решения.
Сегодня на празднике, по всей земле, мутанты должны были представить цвета всех четырех стихий. Впервые в истории им не нужно было прятать свои способности, и они могли продемонстрировать свою истинную природу. А цвета… цвета стали символом их свободы.
Если бы я появилась там, внизу, в своем обычном облике, не продержалась бы и минуты. Сан-Паулу принадлежал «Красной буре» – армии мутантов, которые ненавидели людей, потому что те годами подавляли их. Они бы тут же схватили меня. А потом… что ж, то, что случилось бы потом, целиком зависит от ситуации. Если бы мне повезло, если бы они не узнали, кто перед ними, они засунули бы меня в новые людские районы. Но если бы они раскусили, что я Элейн Коллинз, бегунья во времени, я бы тут же была доставлена к их предводителю. И если бы они выдали меня Хоторну, для меня все бы закончилось.
Конечно, я должна быть осторожнее.
Но как быть с юбкой, которая едва прикрывала мой зад? Я позволила себе сомневаться в том, что это действительно необходимо.
Когда я опустила зеркало, первым делом наткнулась на взгляд Фагуса. Мы все были напряжены, но старались делать так, чтобы это не было заметно. Может быть, поэтому на его губах появилась насмешливая улыбка?
– Что? – выдавила я из себя.
– Ничего.
Улыбка стала еще шире.
– Я просто подумал, что из тебя получилась бы хорошая девушка-грундер. Как раз на мой вкус.
– А я и не знал, что у тебя есть вкус, – вмешался Лука. – Ну, если не считать кусты базилика в твоем саду, не так ли? Но мы же говорим не о кустах базилика, да?
Фагус, не отводя от меня взгляда, поднес руку к лицу Лукаса. Из его среднего пальца начал прорастать стебель, на конце которого пробивался нежно-розовый цветок.
Лука тихонько засмеялся, а Фагус сказал:
– У меня, конечно, были подруги. Только они надолго не задерживались. А потом настало время, когда никто больше не интересовался мной, потому что все были заняты тем, что гонялись за Бэй…
Фагус заметил свою ошибку и недоговорил. Его зеленые глаза, словно в замедленной съемке, посмотрели на меня.
– Элейн… Извини…
– Ничего, – произнесла я автоматически, как делала всякий раз, когда кто-то начинал говорить о Бэйле. Я даже смогла ответить Фагусу улыбкой, но было слишком поздно.
В транспортере повисла давящая тишина, даже Лука удержался от какого-либо хлесткого комментария. Слышны были лишь удары барабанов с земли и жужжание двигателей.
Я быстро отвернулась к окну, чтобы не встречаться взглядом с остальными. Плохое было не в том, что они вспомнили Бэйла. Я и без того думала о нем. Каждый день, каждую минуту и каждую секунду.
Нет, плохое было в том, что в глазах у них я видела жалость.
В полной тишине я провела рукой вдоль сиденья, затем спустила вниз, и мои пальцы наткнулись на мягкую шерсть. Раздалось рычание огромного пса, дремавшего у моих ног. Стоило мне почесать подушечки из мха на его ушах, он открыл зеленые глаза и повертел головой под моей рукой.
Атлас очень любил, когда ему почесывали голову. Так сильно, что наклонял ее туда-сюда, чтобы движения моей руки правильно распределялись по его лбу и затылку.
В какой-то момент он удовлетворенно зевнул, словно хотел произнести: спасибо, для начала хватит, прежде чем снова устроился у моих ног.
За последние месяцы Атлас стал мне еще дороже, раньше я и подумать не могла, что так будет. Пес повсюду сопровождал меня и каждую ночь спал около моей кровати, оберегая от опасности. Лука и Сьюзи были моими лучшими друзьями, но Атлас – это другое.
Он был частью Бэйла. Он был его собакой, его лучшим другом. И каждый раз, когда я гладила Атласа, плохие воспоминания в моей голове сменялись хорошими.