– Me estás volviendo loco [Ты сводишь меня с ума (исп.)].
А я глупо улыбалась, пока губы Ди оставляли обжигающие следы на моем лице, и верила, что у нас все получится.
Моя вера была абсолютной. Даже в те моменты, когда мы ссорились и били посуду, даже тогда, когда родственники Диего приняли меня прохладно. И даже сейчас, сидя на диване в нашем доме, обхватив руками колени и глядя в темное море, я все еще верила в нас.
Конечно, мы не идеальные. Мы не умеем обходить острые углы, уступать и признавать чужую правоту. Но мы любим друг друга едва ли меньше, чем полгода назад, встретившись впервые. Я это знала точно.
Воспоминания заставили меня острее чувствовать одиночество и собственную вину. Вот зачем я на него накинулась? Тем более с такими словами. Разумеется, я ни минуты не жалела о решении выйти замуж за Диего. Я была счастлива рядом с ним. И буду еще счастливее, когда он наконец-то вернется. Зайдет через заднюю дверь, прошлепает босыми ногами до ванной, а я подойду к нему сзади и просто обниму. И не нужно будет никаких слов, он и так все поймет, мой прекрасный мужчина.
Только вот Диего не вернулся. Ни этой ночью, ни в одну из последовавших.
Глава 9.
О том, что все идет не так, я начала догадываться спустя два часа. Ди никогда не плавал ночью, особенно в свете того, что недавно перегоревшие фонари на своей яхте он так и не заменил. Еще час я провела на берегу, кутаясь в тонкую кофту, ожидая, что вот сейчас «Жемчужина» причалит к пирсу. А после, наплевав на все, позвонила свекрови.
– Сеньора Солер, простите за поздний звонок, – хрипела я в трубку, с трудом сдерживая дрожь в теле и голосе. – Диего у вас?
– Что бы ему делать в такой час? – привычно опустив приветствие, сонно ворчала женщина. – Раз он ушел от тебя, значит, так и надо. Тебе бы тоже поспать. Оставь мальчика в покое.
Короткие гудки заставили меня всхлипнуть. Это было обычное наше общение с главой семейства Солер, но мне все равно стало обидно, что она так легко отмахнулась от моих переживаний.
Поэтому я набрала единственному из новоявленных родственников, с кем у меня сложились более или менее теплые отношения.
Хави, в отличие от своих сестер и кузин, сразу отнесся ко мне доброжелательно. Не смотрел свысока, не проявлял холодности. Он просто принял меня, сначала как девушку, а потом как жену своего старшего брата, и ни разу не оспаривал мой статус. Мы могли с ним выпить пива, посмеяться, сходить на футбол, который тут обожали поголовно все. Я считала Хавьера другом – единственным близким человеком после Ди. И очень надеялась, что он не пошлет меня так же легко, как его мать.
– Ана? Что случилось? – на последнем гудке, когда я уже отчаялась на ответ, прозвучал хриплый мужской голос. – Почему ты звонишь так поздно?
– Ди… – я все-таки не выдержала и шмыгнула носом. Слезы сдержать больше не получалось, и вместе с ними из меня вытекали все знания испанского: я запиналась, путалась и невпопад переходила на русский. – Он уплыл… на «Жемчужине»… он никогда не плавает ночью, он всегда возвращается! А телефон… на тумбочке… не могу ему позвонить… уже почти пять часов…
Не знаю, что из моих сбивчивых рыданий понял Хавьер, но, судя по звукам, он уже выбирался из постели.
– Подожди, не реви, – попытался успокоить меня деверь, хотя его собственный голос был далек от спокойствия. – На яхте есть спутниковый телефон, я свяжусь и перезвоню тебе.
Я кивнула, не думая о том, что Хави меня не видит, и отключилась сама.
Ожидание давалось мне с трудом. Тяжесть в груди давила так, что невозможно было дышать. Я ходила по пустому дому как привидение, перебиралась из угла в угол, растягивая рукава и без того растянутой кофты. И молилась, впервые в жизни молилась, чтобы с моим мужем все было хорошо, ведь это предчувствие – чего-то плохого – заставляло все внутри сжиматься в комок.
Хавьер не перезвонил. Вместо этого спустя сорок минут он явился сам, на миг заставив мое сердце забиться быстрее от вспыхнувшей надежды. Но вместо фигуры моего мужа на пороге появлялась чуть мене высокая, но такая же широкая фигура Хавьера Солер, хмурого и собранного.
– Есть какие-то новости? – взмолилась я, вытирая нос и слезы злосчастным свитером.
– Да, – Хави кивнул, но вместо того, чтобы сразу все объяснить, положил свои руки мне на плечи и почти силой усадил меня на диван. – Только присядь и пообещай, что не будешь сильно волноваться.
Разумеется, от таких слов я начала волноваться еще сильнее. Что он узнал? Почему он здесь один? И где мой Диего?
– Ана. – Хавьер выдохнул мое имя и, присев передо мной на корточки, заглянул в глаза. – Мы не можем связаться с «Жемчужиной», ее спутниковая система не отвечает. Последний раз яхту заметили выходящей в море неподалеку отсюда, она шла на большой скорости без огней. После этого ее никто не видел.