Наверное, из-за стресса у меня напрочь вылетел из головы весь испанский, и я никак не могла уложить то, что произнес Хави. Слова какие-то знакомые, даже понятные, но смысла в них не было.
Солер ждал моего ответа, судя по внимательному взгляду, но я просто не знала, что отвечать.
– Хави, я не понимаю, – в итоге делала то единственное, что могла: признавала свой идиотизм. – Где Диего?
Мужчина раздосадовано, как мне показалось, покачал головой и медленно произнес:
– Ана, после того как «Жемчужина» вышла в открытое море, ее никто не может найти. Мы не знаем, где Диего.
Мы не знаем, где Диего.
Слова эхом разлетались по черепной коробке, отскакивая от стен, и еще до того, как я осознала их значение, слезы вновь градом покатились по щекам.
– Я поднял всех, слышишь? – продолжал говорить Солер, сжимая сильнее мои пальцы, но его голос доносился до меня как через толщу воды. – Полицию, береговую охрану, парней из его офиса. Мы найдем его, Ана. Уверен, к утру Диего уже вернется.
Но к утру вместо Диего на пороге нашего дома появились незнакомые люди и сеньора Солер. Последняя смерила меня недовольным взглядом и бросила ядовитое «это ты виновата», но я не отреагировала. Всю ночь меня била страшная истерика, с которой Хавьер не справился и вызвал мне скорую. Укол успокоительного должен был привести меня в чувство и дать поспать, но я не сомкнула глаз, продолжая сидеть на диване и смотреть на пирс через панорамное окно.
Я верила, что вот сейчас Ди объявится, и все снова будет хорошо. Я знала это.
Но моим надеждам не суждено было сбыться.
Глава 10.
Следующие две недели плохо отложились в моей памяти. Я помнила лишь какие-то отрывки: вот Хави уговаривал меня поесть или отдохнуть. Вот сеньора Солер в очередной раз обвиняла меня в пропаже Диего – кажется, она тогда даже запустила в меня подушкой, но та не долетела, и сын поспешил увезти женщину домой. Вот какие-то люди осматривали дом, искали что-то. Кто-то из сестер Ди и Хави приходил, чтобы приготовить еды, но я мало что ела тогда.
А потом было оно – сообщение, что неподалеку от побережья обнаружили обломки какой-то яхты. Никаких указаний на то, что это была «Жемчужина», не было, но одной фразы мне хватило, чтобы окончательно потерять себя от горя.
Следующее, что я помню, это склонившееся надо мной лицо Леры. Как она оказалась в нашем испанском доме, я не представляла.
– Я забираю тебя домой, сис, – говорила он, поглаживая меня по волосам. – Иначе ты угробишь сама себя.
– Я никуда не поеду, – отмахивалась я, но сил не было даже на то, чтобы оторвать голову от подушки. – Я должна быть тут, когда Диего вернется.
Лера покачала своей крашенной светлой головой, отчего непослушные кудряшки выскочили из-за уха, и шумно выдохнула.
– Ты убиваешь сама себя, Ань! Вспомни, когда ты последний раз ела? А принимала душ? Я уже не говорю о том, чтобы поспать! Да если бы не врачи Хавьера, вколовшие тебе снотворное, ты бы давно уже коньки отбросила!
Я сумела лишь поморщиться. Еда, вода, сон – все это так несущественно, когда где-то там, посреди огромного моря, мой Ди. А я даже не знала, что с ним.
– Я возьму себя в руки, – попыталась я отделаться от сестры, но она слишком хорошо меня знала, чтобы поверить в это.
– Возьмешь, но не здесь, – уверенно заявила она и отправилась в гардеробную, продолжая уже оттуда. – Тут ты будешь лишь под ногами мешаться. Хавьер занимается поисками, у него все схвачено, не надо ему мешать. А дома мы с мамой о тебе позаботимся. Быстро встанешь на ноги и вернешься обратно как раз к тому моменту, как Диего окажется дома.
Мне не хотелось соглашаться, но, слушая, как Лера доставала с верхней полки чемодан и начинала собирать в него вещи, я вдруг понимала, что одно в ее словах не вызывало сомнений: они с мамой обо мне позаботятся. Там, дома. А здесь… здесь у меня не было никого, кроме Хави и пары не слишком близких подруг, с которыми мы иногда сталкивались на рынке. Но первый был слишком занят, чтобы сидеть подле меня, а вторые по понятной причине ничего личного обо мне не знали.
У меня был только Диего. А сейчас не стало никого.
Чуть позже пришел Хави и подтвердил, что мне лучше съездить в гости к родителям и развеяться, потому что он очень за меня переживает.
– Ты так похудела, Ана, – качал он головой, сидя на краешке моей кровати. Я почти не вставала с нее последние два дня. – На тебя смотреть страшно. Отдохни, прошу тебя. Иначе Ди оторвет мне голову, когда вернется, за то, что я не уследил за тобой. Обещаю, как только появятся какие-то новости – я сообщу тебе.