Какая же я наивная дура.
Только я могла дважды влюбиться в одного и того же мужчину.
И только он мог дважды разбить мне сердце.
Глава 1.
– О чем вообще я думала, когда выходила за тебя замуж?!
Кричала, не сдерживаясь. Мне кажется, за последний месяц все соседи на побережье привыкли к нашим ссорам и выяснению отношений, поэтому на шум уже не реагировали. Это в первые дни они косились и, подгадав момент, подходили к Диего поинтересоваться, все ли у нас нормально.
Он, конечно, посылал таких доброжелателей куда подальше, смешно матерясь сразу на каталонском, русском и английском. Возможно, там были и другие языки, ведь мой муж – самый настоящий полиглот, в отличие от меня, владеющей лишь уверенным немецким и корявым разговорным испанским.
Вот такая ему досталась жена. Никакая.
Это, конечно, не мои слова, а моей «любимой» свекрови. С первого дня сеньора Солер невзлюбила меня и ни разу этой нелюбви не скрыла, за что неоднократно имела неприятные разговоры со старшим сыном. А уж когда он сделал мне предложение, я всерьез опасалась, как бы эта знойная женщина не лопнула от переполняющей злобы. И все равно наивно верила, что со временем новоявленная родственница смирится, оттает или хотя бы зароет топор войны ради счастья собственного ребенка. Но нет, она при каждой встрече не забывала напоминать, какая я никчемная русская Маша из глухой сибирской деревни.
И плевать на то, что я – Аня, и родилась не в деревне, а в городе-миллионнике Екатеринбурге. Но попробуйте это объяснить упертой испанке, уверенной, что я отбираю у нее любимого сына.
Еще на свадьбе черноволосая мегера объявила, глядя нам в глаза, что этот брак долго не протянет. Кажется, ее проклятье начало сбываться.
С того прекрасного, солнечного дня прошел всего месяц. Один! Месяц! А мы уже ссоримся так, словно женаты десять лет. И я ничего не могла с этим поделать.
Я честно пыталась держать себя в руках, пока мои родители и родственники Диего не разъехались. Терпела придирки, косые взгляды, делала вид, что не понимаю намеков на нашу разницу в менталитетах. Думала, останемся вдвоем и заживем – долго и счастливо, как обещали друг другу в брачных клятвах.
Как я ошибалась.
– Задаю себе тот же вопрос! – вторил мне раскатистый бас.
Сердце противно сжималось, будто ему вдруг стало тесно в груди. Я ведь так старалась быть мужу подходящей! Терпеливой, заботливой. Наводила уют в доме, готовила, хоть терпеть не могла этого занятия. Послушная жена днем, страстная любовница ночью – все, как пишут в пафосных бабских книжках. Но одно неверное движение – и мы снова на ножах. Не влюбленные, а враги.
Громкий хлопок задней двери заставил вздрогнуть. Диего всегда так делал, когда окончательно закипал – уходил. И меня это неимоверно бесило!
Поэтому я бросалась за ним и с порога кричала:
– И куда ты собрался? Ночь на дворе!
Не совсем так, конечно, сумерки только начали опускаться на землю. За облаками не было видно луны, и, если бы не расставленные вдоль дорожки фонари, разглядеть удаляющуюся фигуру было бы сложно. Но Диего, не обращая ни на меня, ни на темноту внимания, шел по песку прямо в сторону пирса.
– Проветрю мозги, а то совсем мне их съела, истеричка!
Я всегда открыто презирала тех баб, кто постоянно пилил своих мужчин. И вот теперь сама – истеричка. Понимала умом, что имелась правда в словах мужа, что порой (ладно, часто) я перегибала палку. Но ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, когда он предъявлял мне что-то, перед глазами словно красная пелена. И в голове скрипел противный голос его матери, заявляющей, что я не достойна Диего.
Пожалуй, это и бесило больше всего – что не могла отбросить чужое мнение и жить нормально.
– Ну и катись! – орала так, что горло неприятно саднило. – Может, хоть до чего умного додумаешься!
Вместо ответа Диего, не разворачиваясь, отмахнулся от меня. А я повторила то, что совсем недавно делал мой муж: громко хлопнула дверью.
По пути пнула ни в чем не повинную подушку, оказавшуюся на полу в процессе ссоры, и упала на диван, стараясь не смотреть в сторону моря. И так легко было представить, что сейчас делал Диего – шлепал босыми ногами по деревянному настилу, прыжком перебирался на свою яхту. Запускал двигатель. И срывался с места, поднимая волны.
Порой мне казалось, что свою лодку Ди любил больше, чем меня. Наверное, в его списке интересов я даже в десятку не попала бы. Сначала там яхта. Потом – море. Затем мама, брат, сестры и кузины. Работа. Футбол. Друзья. Машины. И уже потом, где-то в конце, моя скромная персона.
До того себя жалко, что пришлось прикусить губу, лишь бы не разрыдаться. Черта с два он дождется моих слез! Будто это я виновата в нашей ссоре. Нет уж! Устала каждый раз извиняться за то, что он – бесчувственных сухарь.