Через две недели даже сестра заметила, что со мной происходило что-то не то. Заявилась ко мне с бутылкой мартини и попыткой в серьезный разговор, но я сослалась на простуду и выпроводила Леру восвояси. Бутылку, правда, оставила, и когда та наполовину опустела, я почувствовала себя жалкой.
Назавтра был мой день рождения – двадцать семь лет. У меня неплохая работа, своя двушка в центре и бутылка вермута, которым я заливала тоску по мужчине, который никогда не будет со мной. Про которого я не смогла рассказать даже сестре, от которой не держала тайн.
Взрослая жизнь во всей красе, чтоб ее.
На звонок в дверь не отреагировала, сидя на подоконнике и глядя в хмурое ночное небо. Весна в этом году выдалась холодной, словно она и осень надумали поменяться местами. Плюс один в копилку моей хандры, от которой я спасалась, кутаясь в вытянутый свитер. Но из подъезда настойчиво жали на звонок, и я вспомнила, что Лерка должна была заказать ролы.
Решив, что это – запоздалая и ненужная уже доставка, я поплелась открывать. Только с той стороны двери вместо зеленой сумки курьера оказался небольшой черный чемодан, а вместо парня в форменной куртке – мужчина в кожанке.
– No podía perderme tu cumpleaños [Я не мог пропустить твой день рождения (исп.)].
Я всхлипнула – громко и очень некрасиво, после чего бросилась Ди на шею, чтобы не отлипать от него ни на секунду. Боялась, что он развеется, если я его отпущу.
Поэтому не отпускала. А он не отпускал меня. Понятия не имею, как он умудрился затащить в квартиру и меня, и свой чемодан, а после еще и дверь закрыть. Для меня все это откладывалось в голове пост-фактум, ведь куда больше меня волновало избавление Ди от одежды. Нормально соображать я начала только спустя час с небольшим, когда мы лежали на моей кровати голые и совершенно счастливые.
– Как ты здесь оказался? – уперевшись подбородком в мужскую грудь, я перевела взгляд на довольного Диего. Не знаю, что он видел в моих глазах – я с трудом могла оценить собственные эмоции, так много в них было намешано: радость, счастье, страх потери. Поверить в то, что он мне не снится, было очень сложно.
– Купил билет и прилетел, – ровно ответил он, перебирая пальцами мои волосы.
– ¿Por qué? [Зачем? (исп.)]
Мы перескакивали с русского на испанский и обратно – сложно сказать, почему так получалось, но я не чувствовала от этого себя неуютно. Мне нравилось говорить с Ди на его родном языке, даже если он при этом будет все время морщить лоб, закатывать глаза и поправлять мое произношение.
– Te echaba de menos [Соскучился по тебе (исп.)].
От переполнявших чувств глаза опять заслезились, и я поспешила их спрятать на мужской груди. Под мерный шепот чужого сердцебиения и под напором нежных рук, прижимавших меня к себе крепко-крепко, я медленно плавилась и всеми силами старалась удержать рвущиеся наружу слова.
Боялась, до дрожи боялась все испортить. Но, когда Ди легким движением оказался сверху, тихо прошептав «Feliz cumpleaños cariño [С днем рождения, милая (исп.)», все же призналась, глядя в голубые глаза-омуты:
– Мне кажется, я тебя люблю.
Диего улыбнулся. Улыбнулся так, как мог только он: самоуверенно, самодовольно. Чертовски соблазнительно.
– Да, мне тоже так кажется, – ответил он, прежде чем поцеловать меня.
Глава 7.
На следующий день я познакомила Ди со своей семьей. Лера легко и быстро нашла с Диего общий язык, папе на это понадобилось чуть больше времени, но, после недолгого общения наедине, отец отвел меня в сторону и тихо шепнул:
– Хороший мужик. Одобряю.
Мама отнеслась к Диего настороженно. Она у меня вообще женщина старой закалки, а тут мужчина в драных джинсах и простой футболке под кожаной курткой, со щетиной на лице, да еще и иностранец.
– Ну, не знаю, – говорила она мне на кухне, пока я помогала резать салат. – Он ведь старше тебя.
– Всего на шесть лет.
– И из другой страны.
– Я неплохо говорю по-испански, а Ди знает русский, – пожимала я плечами, немного приукрашая действительность. – Это не проблема.
– А менталитет? – не сдавалась мама. – И как вы вообще представляете свои отношения? Будете мотаться туда-сюда? Это сколько же денег надо?
На эти вопросы у меня не было ответа, поэтому я промолчала, не отрывая взгляда от разделочной доски. Мы с Диего ничего не обсудили. Он просто свалился, как снег на голову, а я его приняла. Точно так же это было и в Барселоне: просто мы, здесь и сейчас.
– Или ты планируешь переехать в Испанию? – спустя недолгую паузу проникновенно поинтересовалась мама.
– Надо будет – перееду, – уверенно принимая пытливый взгляд, ответила я.
Но, когда спустя месяц я услышала тот же вопрос от Диего, ответить так же четко не смогла.