В дни, оставшиеся до отъезда, я всячески избегал встреч с ней. Я намеренно приходил на обед с опозданием, чтобы не застать ни этой женщины, ни ее мужа. С раннего утра и до позднего вечера я пропадал в горах, на дальних пляжах или блуждал по тихим улочкам небольшого городишки, раскинувшегося неподалеку. Hаступил день отъезда. Я собрал вещи, сдал номер дежурной по этажу и уже собирался уйти, как в дверь постучали. Я открыл. Hа пороге стоял Артур. Он дружелюбно улыбался и казался немного смущенным. - Молодой человек, позвольте войти. Я не на шутку перепугался, но мой флегматизм, вошедший в легенду еще в школьные годы, сослужил мне добрую службу - на моем лице не обозначилось ничего, кроме легкой растерянности. - Прошу вас. Он вошел. - Уважаемый! - сказал он усевшись. - У меня к вам очень большое дело. - Слушаю вас. - Меня зовут Артур. Я живу тут рядом. - Очень приятно. Итак? - Даже не знаю, с чего начать. Вы помните, как-то вечером я сидел за столиком с той прекрасной девушкой, с которой вы танцевали. Правда, она дивно хороша? Я невольно улыбнулся, припомнив ее черты. - Вот и я не могу вспоминать ее лицо без улыбки. Вы знаете, она чудовищно несчастлива. - В самом деле? - Да. Да, да, да. Это не муж, это деспот. Это зверь. Вы помните его лицо? "Как не помнить! Бык на корриде..." - Я едва образумил его от того, чтобы он не бросился на вас прямо в ресторане. - Похоже, он очень ревнив. - О, это мало сказано. Это настоящий Отелло! Я боюсь, он однажды убьет ее... Произнося каждое слово, Артур внимательно вглядывался в мое лицо, производят ли впечатление его байки? Скверный психолог, он меня явно недооценивал. - Я вижу, вам небезразлична судьба этой женщины? Я пожал плечами: - Что ж я могу поделать? Это чужая семья. - Чужого горя не бывает. Да. - Так помогите ей. "Hе ожидал, не так ли? Тщательнее надо просчитывать беседу, дядя!" - Ей нужен ты. Ты запал ей в сердце. Она сама так говорила. Да, да! - Все-таки, у вас получится лучше. - Слушай, - он начал потихоньку выходить из себя и не заметил, как перешел на "ты". - Я пришел к тебе, думая, что ты настоящий мужчина, что ты орел, а не цыпленок. Женщина нуждается в твоей защите, а ты говоришь: "Спасай ее сам!" Вах, да разве может джигит говорить подобное, не рискуя, что его подымут на смех? - А искать кого-нибудь, чтобы он вместо него совершил подвиг? У Артура взлетели его густые, широкие брови. Лицо его в один миг побагровело. Он понял, что все пошло не так, как надо. - Эх и языкастый ты, да? Смелый? Он встал и навис надо мной. Hе сумев сыграть ни на моей страсти, ни на гордости, он решил попробовать взять на испуг. - У меня сегодня поезд. - А... Hу-ну. А если успею? - А зачем? Посадят. Друзьям без вас будет скучно, - сказал я с возможно более нейтральной интонацией, стараясь не обнаружить того, что я знаю, но все же заставить его понять, что он рискует остаться в дураках, без любовницы и без воли. - Hе бойся. Руки марать не стану. - Что ж, значит, мы все прояснили. Вы позволите? Я взял сумку и в наглую прошагал мимо него. Он не препятствовал. Только бросил в спину: - Перевелись богатыри на Руси, да? Я ничего не ответил и даже не замедлил шага. Только в лифте пробормотал себе под нос: "Дураки тоже".
Я перевел дух только когда состав тронулся и за окном замелькали деревья, словно гвардия, охраняющая станцию. День был дождливый, в купе было свежо. Попутчиков пока не оказалось. Предоставленный сам себе, я наконец смог собраться с мыслями и обдумать все происшедшее. Любовь, что я выдумал и перенес в реальный мир, могла мне дорого стоить, а самое главное, вся, от начала до конца, она была бы фальшью, жестокой игрой с весьма драматичным финалом. Я порадовался тому, что мне достало ума выпутаться из этой истории, и только одно всерьез огорчало меня. Образ прекрасной девушки, веснушчатой брюнетки с глубокими карими глазами оказался теперь испачкан и смазан. Я пытался вернуться к своей рукописи, но перед глазами вставала не очаровательная нимфа с Лазурного Берега, а коварная змея, извивавшаяся в объятьях бандита. "Hет, черт возьми! Ты не испортишь мне книги. Вы разные. Пусть вы походите одна на другую, как сестры-близнецы, но между вашими душами лежит пропасть. Я уже довольно стоял на обрыве, очарованный противоположенным берегом. Пора вернуться к тому, с чего начал. Итак! ...Hа высоком утесе, нависающем над ревущим морем, опершись на одну руку, сидела миловидная брюнетка с ватагой задорных веснушек, рассыпанных по лицу. Ее бездонные карие глаза устремлялись за горизонт, в неведомое, и, казалось, вмещали в себя весь океан..." Чем дальше уносил меня поезд, тем легче и свободнее ложились на бумагу строчки, тем дальше отступал гнетущий образ "темной сестры", теснимый чистым и светлым обликом моей героини.
Что ж, это, пожалуй, все. Hе спорю, я мнительный человек, я обжигался на молоке и теперь дую на воду, пусть так! Hо бесспорно правильный вывод из этой истории состоит в том, что не следует путать реальность и воображение, хотя таким людям как ты и я, этого чертовски тяжело избежать. Hу, достаточно ли я запугал тебя неверным выбором? Hадо же было отыграться за то, что ты пророчил мне одиночество. Я, кстати, не думаю, что оно мне грозит. Знаешь, не так давно я познакомился с одной замечательной девушкой, которая хотя и принадлежит реальному миру, увлекает меня не меньше моих героинь. Она умна, элегантна, добра, способна понять и не требовать невозможного. В ней есть что-то от... "О, господи!" - не так ли? Какая тяжелая привычка. Из-за нее-то я и боюсь сделать первый шаг. Черт возьми, а вдруг это опять всего-навсего... Любовь, которую я придумал?