Напиши, родная, как себя ты чувствуешь. На этот вопрос обязательно дай ответ.
Передай привет Оленьке.
Целую тебя горячо. Мура.
Прочитай книгу Полевого «Повесть о настоящем человеке». За последнее время у нас появилось много хороших, настоящих книг. Пиши же, дорогая.
[Без даты и каких-либо карандашных пометок. Сюда отнесено про смыслу.]
Ксюшенька, родная моя!
Так и не дождалась от тебя письма, в кот. бы ты подробно написала бы мне о своём здоровьи. И всё же я его жду, дорогая.
Обо мне тебе расскажет Татьяна Александровна.
Голубка моя, книга «Мол. Гвардия» у меня есть. Журнал «Америка» интересует меня.
В книгах нахожу большое утешение. Жизнь моя очень трудная, но, как я всегда пишу тебе, пока физически я ещё состоятельна, — многое сносится бодро. Только бы состояние здоровья не довело до ухода в больницу.
Язва не заставляет так страдать, как раньше. Лечусь у гомеопата.
Пишу наскоро перед уходом Т. А.
Идишка много работает, мечтает быть в Москве летом.
Многое хотелось бы передать тебе. Но надо кончать.
Люблю тебя, дорогая. Всегда думаю. Горячо же целую тебя.
Мура.
22/V [Карандашом — «48» со знаком вопроса.]
Моя дорогая!
Зачем ты, оторвав от себя, выслала деньги?! Это недопустимо. Следовало бы мне иногда тебе помочь, а тут вдруг я получаю от тебя. Я корчусь, так мне неудобно. Ты так мало зарабатываешь, сама нуждаешься в отдыхе, эти деньги более нужны тебе. Спасибо, родная за них, но мне отчаянно неудобно принимать их. [По моим наблюдениям, Ксюша всегда высылала деньги или подарки почему-то в мае. Что бы это значило?..]
Я теперь сыта, язва зарубцована и я стала катастрофически толстеть. Ненавижу себя жирной. Не знаю, что и предпринимать против ожирения. К моей «монументальной» фигуре прибавить жир и я буду безобразна. К этому быстро иду. Если начинаю меньше есть — слабею.
Начинаем понемногу приодеваться.
В общем, я уверена, что эти деньги тебе более нужны, чем мне.
Маме моей плохо. Мучительно жаль её и не могу думать о её смерти. Мать — это неповторимое. Ужасно, что она целыми днями лежит одна. Придётся вызывать Катю, хотя она и видела, в каком состоянии сейчас мама. Могла бы сама догадаться, что её присутствие необходимо.
Идочка сдаёт успешно экзамены. Однако, ничего не можем сказать определённого относительно перевода на 2-й курс. При благополучном исходе так хотелось бы отправить её в Москву дней на 5!
Думаю, что ты мне написала и вслед за переводом я получу письмо от тебя.
Моя голубка, не беспокойся, дорогая, обо мне. Целую тебя горячо.
Будь здорова. Жду письма. Всего, всего хорошего, родная.
Мура.
[Без даты. Здесь — по смыслу.]
Моя дорогая, так давно не писала тебе… За это время было многое испытано и пережито. Ничего похожего я ещё не испытывала.
Я ещё работаю, но уже подала заявление об уходе и 1-ого августа должна освободиться. Свою работу я люблю, но теперь невозможно быть администратором. Будучи честным человеком можно попасть в такой круг обстоятельств, кот. потянут в тюрьму. Я не знаю, где буду работать, но известно мне одно, что устроиться будет трудно.
Бабушка после тяжкой болезни почти совсем поправилась и даже снова готовит для себя и меня еду. До чего вынослив челов. организм! Она была вся опухшей и уже задыхалась, правда, я через день приглашала к ней врача. Кололи её беспрестанно.
Боже мой, как хотелось мне поехать в Москву, но как видишь, сейчас мне не до этого. Буду счастлива, если побывает у тебя хоть неск. дней Идушка. Она ещё до сих пор в командировке, вернее, на практике в Каневе. От неё нет давно известий, как она там живёт? Горе мне с ней, — годами велика, а практическими умениями, житейским разумом (при своей начитанности и бесспорных способностях) — несмыслёныш. Без меня она погибнет. [Конец абзаца — начиная со слов «горе мне с ней» — Ксеня отчеркнула карандашом — слева, вертикальной чертой.]
За этот месяц я сразу постарела и сама почувствовала себя дряхлой. В этом возрасте при спокойной жизни можно быть бодрой и моложавой, но достаточно такого вот потрясения и неприкрыто проглядывает уже старость.
Спасибо, родная, за присланные газеты. Всего, всего хорошего. Горячо тебя целую. Мура.
6/VIII [Карандашом — «48», но потом, в середине письма, стоит «47».]
Моя родная!