— Болтаться? — повторил О’Райан, когда я решаю обсудить бессмысленность этого определения и привлекаю к этому неологизму его внимание. — Что, люди так сегодня выражаются? Ладно. Давай болтаться здесь, Дана. Давай пойдем… — Он замолчал и покачал головой. — Нет. Прости. Никак не могу отделаться от этого где-нибудь. Кроме того, в наши годы болтаться «где-нибудь» и есть все, что мы делаем, во всех смыслах. И нам крупно повезло, что мы еще на это способны.
— Бог ты мой, — отвечаю я с большим раздражением, чем намереваюсь. — Считай себя пенсионером, если хочешь. Я же никогда не чувствовала себя лучше. И не выглядела лучше, по крайней мере, если верить моим стойким поклонникам. Так что большое тебе спасибо.
— Мура, — говорит О’Райан. — Мы с тобой были куда бойчее двадцать лет назад. Почему бы это не признать, раз уж мы готовы к тому, что может принести нам будущее.
— Господи! Будущее? Тебя послушать, так ты занялся продажей страховок, бродя от дома к дому. А я-то думала, что все будет по-старому: ты зайдешь, положишь ноги на мою мебель и засыпешь весь пол пеплом.
— И это в самом деле — как в старые времена. Только теперь из меня самого песок сыплется. Дана, я только хочу сказать, что у меня есть для тебя хороший совет. Если ты им толково воспользуешься, сможешь хорошо запастись на старость.
Пожалуй, сейчас стоит сказать, что О’Райан вовсе не ковбой. Вопреки его излюбленным оборотам, он даже не с Запада. Разумеется, если ты высок, строен, с обветренным лицом, роскошными усами и умными глазами цвета выгоревших джинсов… А, черт. Разве есть у тебя выбор? Ты только и можешь работать под ходячую, говорящую, жующую жвачку и сплевывающую реинкарнацию Роуди Ятса.
Я понимаю, что имею полное право спросить О’Райана, на что он намекает. Или я могу подождать, когда он сочтет, что для этого настало время, сознавая, что, будучи человеком лаконичным, О’Райан вполне способен объясниться, особенно если вы никуда не спешите. Я же, так уж вышло, никуда не тороплюсь.
— Я имею в виду, — наконец «разродился» он, — что ты можешь разбогатеть, если станешь писать сценарии для шоу, над которым я сейчас потею. Или ты стала слишком знаменитой для телевидения?
Кто, я? Знаменитой? Сомневаюсь, что кому-нибудь удалось придумать такую плохую телевизионную программу, для которой я бы отказалась писать текст. Более того, к самым худшим я за эти годы уже написала так много «сценариев», как выразился О’Райан, что некоторые из них показались достаточно ужасными, чтобы их поставили. Моей единственной проблемой относительно сказанного О’Райаном было — определить, над чем он в данный момент работает и почему я об этом ничего не слышала.
Иногда полезно общаться с животными. Как и многие худые и гибкие типы, умеющие держаться в седле, О’Райан начал свою карьеру в «ящике», снимаясь в тех детских шоу на свежем воздухе, где требовались статисты, выглядящие прилично в компании лошадей. Потом он сделал шаг вперед в общем смысле, помогая возиться с животными в бесчисленных семейных вечерних программах по субботам, в которых показывается хомяк-экстрасенс, или умный дельфин, или… а, даже не знаю, антилопа с микроволновкой. Иными словами, в тех самых программах, которые «Лучшее домашнее видео Америки» сравнивает с ранними работами Марселя Офалса — не в пользу последнего.
— Это «Удивительная Грейс», — пояснил О’Райан, устав дожидаться от меня вопроса.
— Пардон?
— Начинается через три недели, в воскресенье, на канале «Семейная жизнь».
— А, ты хочешь сказать, что так называется программа. Обязательно посмотрю.
— Это ты говоришь не всерьез, Дана, но посмотреть тебе стоит. Должен выйти настоящий хит. Удивительная Грейс — собака. Вообще-то, полдюжины собак. Всех в жизни зовут Мейджерами, причем в основном это кобели. Ну, ты ведь знаешь, как работает Брэди.
Я действительно знала. Брэди Олссон — босс О’Райана, возглавляющий компанию под названием «Канис Мейджор», славился своим умением дрессировать не только собак, но и других животных в группах. Каждая группа отличалась своим набором трюков, и таким образом в целом эта синтетическая особь являлась выдающимся телевизионным представителем животного мира с самыми разнообразными талантами. В данном случае — действительно Удивительной Грейс.