Мы все смотрим на Лейси. Буря бушует снаружи и внутри.
— Ричард, — шепчет Лейси, словно говоря: «не заставляй меня делать это».
Ричард лишь успокаивающе улыбается ей.
— Я тебя ни к чему не принуждаю.
Лейси еще сильнее краснеет. Она отворачивается и смотрит на свою кружку с кофе.
Мы все ждем.
Наконец она поворачивается к Дейзи, по-прежнему избегая ее взгляда, и говорит:
— Извини.
Это не совсем то извинение, на которое рассчитывал Ричард.
— Все нормально, — машинально отвечает Дейзи.
Благослови ее господь за то, что она такая всепрощающая.
— Нет, — говорит Лейси, немного подумав.
Она смотрит Дейзи прямо в глаза.
— Это не нормально. Мне очень жаль, что я не была лучшей сестрой. Я просто… я хочу быть хорошей сестрой, просто чувствую себя обузой для тебя.
— Обуза? Нет. Как ты могла так подумать? — восклицает Дейзи.
— Потому что я не так счастлива, как ты. Потому что я угрюмая и отношусь ко всему серьезно. Но ничего не могу с собой поделать.
— Ты же реалистка. А я нет. Мы как Инь и Ян.
Глаза Лейси широко раскрылись.
— Знаешь, я так тебе завидовала. Потому что мама и папа позволяли тебе делать то, что ты хотела, а на меня давили. Я просто хотела свободы как у тебя.
Теперь у Дейзи слезятся глаза.
— Нет, нет, это я завидовала тебе. Мама и папа обращали внимание только на тебя. Я чувствовала себя брошенной, все внимание было приковано к тебе.
— Это неправда, — всхлипывает Лейси.
Теперь она плачет, и Дейзи тоже. Потом Лейси встает, подходит к сестре, обнимает ее, и они обе всхлипывают.
Честно говоря, это все, чего я хотел. Мы с Атаранги не всегда ладили, и хотя последнее, что я сказал ей перед смертью, было «удачи», я хотел бы вернуться к тем временам, когда мы ссорились, и стереть их. Никогда по-настоящему не осознаешь, что нужно ценить своих братьев и сестер, пока они не уйдут и не станет слишком поздно.
Черт, если я буду продолжать смотреть эту дурацкую сцену, то сам расплачусь.
Но странный звук привлекает мое внимание, где-то за ревом ветра и непрекращающимся стуком дождя.
Фред внезапно вскакивает на ноги. Он ковыляет к двери, открывает ее навстречу буре и выбегает наружу.
— Какого черта? — я встаю, мой стул громко скрипит по бетонному полу, и бегу за ним.
Шторм очень сильный. Я снова промокаю в считанные секунды, дождь льет в лицо. Пальмовые листья яростно колышутся, а воздух угольно-серый. Я оборачиваюсь и вижу Фреда, бегущего к лагуне. Он взбегает на причал, чуть не поскользнувшись, затем отчаянно пытается развязать узел на шлюпке, которая продолжает врезаться в дерево.
Что он…
Фред останавливается, прижимает ладонь ко рту и кричит в сторону лагуны:
— Уилсон?!
Сначала я думаю, что Фред уже теряет рассудок, но потом я вижу Уилсона в лагуне. Он всего в сотне ярдов, тонет, пытаясь пошевелить ногами, едва держа голову над водой.
Он издает паническое блеяние, звук, который разбивает мне сердце.
— О боже мой! — Дейзи кричит рядом со мной, Лейси и Ричард бегут за ней.
— Я иду, Уилсон! — Фред вскрикивает, но узел не развязывается. — Прости, что оставил тебя, я хотел вернуться!
— Это что, акулы? — пискнула Лейси.
Я оглядываюсь назад. Ну да, позади Уилсона есть акула или две. Они не выглядят слишком большими, но они бы с радостью и легкостью разорвали козу на части.
Черт.
Я оглядываюсь на Фреда, чье лицо покраснело, когда он беспомощно пытается развязать узел, крича каждый раз, когда пальцы соскальзывают. Я видел, как он завязал его слишком туго из-за шторма. Не знаю, плачет ли он или это дождь, все, что я знаю, это то, что он вот-вот потеряет своего лучшего друга.
Я сбрасываю кеды и бегу прямо в лагуну, шлепая по мелководью, прекрасно зная, что, какую бы возню я ни поднял на песке, это создает идеальную среду для нападения акулы.
— Что ты делаешь, Тай! — Дейзи кричит с берега, как будто это самоубийство. — Тай!
Я должен игнорировать ее. Я продолжаю идти, пробираясь сквозь воду к Уилсону.
Уилсон смотрит на меня своими странными козлиными глазами, и я вижу, что он сдается. Он слишком устал, чтобы продолжать попытки.
Акулы подходят ближе.
Я отталкиваюсь от дна и начинаю плыть мощными гребками, не теряя ни секунды. Затем я ныряю, ненадолго открывая глаза в песчаную, мутную воду.
Я вижу Уилсона. Хватаю его под передние лапы и вытаскиваю на поверхность.
Он выплевывает воду, издавая печальный булькающий звук, но он жив.
Слава богу.
И эти акулы все еще там, приближаются. Я вижу их тени, прежде чем они либо ныряют глубже, либо скрываются растущими волнами.
Я не могу думать об этом. О том, что в любой момент, при такой ограниченной видимости, любая из них может спутать мои ноги с козлиными.
Такое чувство, будто на спине мишень.
Я готов почувствовать, как их рты сомкнутся на моей икре, как зубы впиваются в меня.
Но я продолжаю плыть, и вдруг мне становится легче. Изо всех сил я плыву последние несколько ярдов с козлом на руках, а затем почти падаю на землю, Уилсон выпрыгивает из моих рук и спотыкается в нескольких футах от меня.
— Уилсон! — кричит Фред, подбегая к козлу.
Он рыдает, обнимает козла и плачет от облегчения.
Дейзи делает то же самое со мной.
— Ты засранец! — она бьет меня по руке. — Ты, тупой ублюдок, тебя же могли сожрать!
Потом она бросается на меня, плачет и крепко обнимает. Я глажу ее по голове, переводя дыхание, и смотрю на Лейси и Ричарда.
— Вы поступили очень храбро, капитан, — говорит Ричард.
Лейси просто кивает, вытирая слезы, и смотрит на Фреда и Уилсона.
— Давай больше никогда не будем ссориться, — шепчет Фред Уилсону, который тихо блеет. — Никогда.
Я закрываю глаза и вздыхаю, обнимая Дейзи.
Моя работа здесь закончена.
~
Шторм полностью прошел спустя два дня. Хуже всего было в ту ночь, когда Уилсон чуть не утонул. Ветер даже сорвал крышу с одного из бунгало, и мы нашли лодку в Восточной лагуне, несмотря на безумный узел Фреда.
На следующий день ветер утих, но ливень был проливным. Он окрасил лагуны в мутный цвет и никак не мог успокоиться.
На третий день выглянуло солнце, и мы вышли из столовой, моргая от света, как новорожденные. Воздух был свеж, солнце ярко светило, вокруг было полно птиц. Мы снова выжили.
И все же, после бури, я знал, что-то еще изменилось. Я чувствовал это глубоко внутри своих костей.
Я попросил Дейзи пойти со мной. Мы переправились на лодке через лагуну, а затем направились вглубь острова вдоль ручья, а затем к нашему старому лагерю.
Я ожидал.
Там, на рифе… «Атаранги» исчезла.
Я подозревал, что второй шторм сбросит ее с рифа и унесет обратно в море, где она утонет, но мне все еще больно видеть это.
Я падаю на колени в песок, чувствуя себя так, словно из меня вышибли дух.
— Куда она делась? — спрашивает Дейзи, кладя руку мне на плечо.
Я пытаюсь проглотить комок в горле.
— Океан забрал ее с собой. Унес в водянистую могилу.
Она сжимает мое плечо и опускается на колени рядом со мной.
— Ты в порядке? — тихо спрашивает она.
Я отрицательно качаю головой, потому что это не так. Яхта исчезла, как и моя сестра.
Затем я отрицательно качаю головой, потому что раньше мне никогда не приходилось прощаться, но на этот раз…
Я закрываю глаза и хватаю Дейзи за руку.
— У нас была церемония танги для Атаранги, — шепчу я ей. — Как традиционный мемориал, возможность погоревать. Но этого было недостаточно. Я никогда не позволял себе горевать, — я делаю глубокий, дрожащий вдох. — Думаю, теперь я готов.
Она сжимает мою руку.
— Тогда давай.
И вот я начинаю молиться.
ГЛАВА 19
ДЕЙЗИ
Дневник Дейзи: день?
Как нам пройти через это?
Восход за восходом.
~
Люди могут привыкнуть к чему угодно. Мы — ничто, если не сумеем приспосабливаться. Возможно, именно поэтому мы так долго жили на этой планете. С каждым рывком, который мир пытается бросить в нас, будь то саблезубые тигры, голод, болезни или Фейсбук, мы находим способы адаптироваться, учиться.