— А?.. Ну конечно! — Он схватил ее сорочку и протянул ей. Плащ, которым он прикрывался, слегка соскользнул, обнажая выступ кости на узком мужском бедре и плоскую долину живота, которые он тут же поспешил прикрыть, подтянув плащ до талии. Незнакомец был высок, почти касался головой потолочных балок, но, возможно, Алану обмануло зрение, ведь он стоял, а она лежала — как теперь выяснилось, на полу. При свете огня в очаге его рыжие волосы вспыхивали, как начищенная медь. Поблескивала и колючая щетина на щеках, отчего они казались позолоченными, чуть ли не по волшебству. Может, он только привиделся ей? Алана зажмурилась, потом снова открыла глаза, но незнакомец не исчез.
Он снял с веревки и ее платье, сухое и теплое, хоть и разорванное, и положил рядом с ней на плед.
— Если нужна моя помощь… — начал он, но Алана метнула в него гневный взгляд, высунула руку из-под пледа, втащила под него одежду и прижала к своему животу, настороженно поглядывая на незнакомца. Даже эти незначительные усилия вызвали у нее приступ слабости.
Она следила, как он снял с той же веревки свою рубашку и путем ловких маневров заменил ею чужой плащ, прикрыв все, что не следовало выставлять напоказ. Потом одной рукой он расправил плащ на все той же веревке, и плащ, как занавес, загородил Алану.
Теперь она видела лишь щиколотки незнакомца, жилистые и стройные, и ступни, длинные и белые на фоне каменных плит у очага. Он снял с веревки бриджи, и Алана увидела, как он поднял сначала одну ногу, потом другую, натягивая их. Тихий шорох ткани отчетливо раздавался в тесной комнате. Наконец незнакомец замер неподвижно, а Алана вдруг вспомнила, что и ей надо бы одеться. Прижимая плед к груди, она с трудом натянула через голову сначала сорочку, потом платье и принялась возиться с застежками и завязками. Собственные пальцы казались ей опухшими и неловкими, и хотя ленты на сорочке поддались, пуговицы на платье оказались настолько крошечными, что она никак не могла с ними справиться. Не выдержав, Алана прижала незастегнутое платье к груди и отыскала взглядом сапожки, которые сушились у огня рядом с обувью незнакомца. Своих чулок Алана нигде не заметила.
Рука незнакомца высунулась из-за занавеса, сделанного из плаща, схватила его сапоги. Он начал обуваться.
— Мне надо выйти проведать коня. Так что вам хватит времени, чтобы… в общем, на все необходимое. Я буду рядом, так что зовите, если будет нужна помощь.
Дверь открылась, ворвавшийся ветер овеял Алану, и дверь тут же плотно захлопнулась. В хижине воцарилась звенящая тишина.
Откинув плед, Алана попыталась встать. Ее нога решительно отвергла эту мысль, и разум согласился с ней. Все ее конечности двигались так же неловко, как пальцы, и выглядели чужими. Она осмотрела повязку на колене — судя по виду, носовой платок. На нем неумелыми стежками была вышита монограмма, голубая на белом полотне — «И.М.». Алана развязала узел, морщась от боли. Царапины выглядели глубокими и безобразными, как длинные следы когтей, оставленные разъяренной бурей, злобной, словно дикий кот. Ссадины напоминали тени на снегу, бронзовые и черные, а колено распухло так, что казалось вдвое толще другого.
Дверь снова открылась. Алана рывком опустила подол платья, прикрывая голую ногу, но платье было разорвано от подола до колена, поэтому ничего не прикрыло. Поскольку и пуговицы были незастегнуты, у Аланы не осталось выбора: она схватилась за края лифа и плотно сжала их на груди.
Незнакомец не сводил глаз с ее опухшего колена. Он замерз, волосы растрепал ветер, щеки раскраснелись. Посмотрев в глаза Алане, он заговорил:
— Метель ненадолго утихла, но, судя по всему, скоро снова начнется снегопад. Вы в состоянии отправиться в путь? — Он подошел ближе, протягивая вперед руки, словно желая показать, что при нем нет оружия и его намерения чисты. Снег в его волосах начал таять, капли засияли, как драгоценности, и с этим сиянием вокруг головы, похожим на нимб, незнакомец казался ангелом, или, по крайней мере, существом из другого мира. Может, она в раю? Неужели она?.. Алана поспешно отогнала от себя эту мысль. В раю у нее не болела бы нога и, уж конечно, не было бы ни снега, ни холода.
— Видите ли… — начала она, но голос прозвучал хрипло, и она никак не могла вспомнить, что собиралась сказать. Незнакомец встал на колено перед ней, и она судорожно сглотнула.
— Мне надо осмотреть вашу ногу, — виновато объяснил он. — Вы позволите?
Он держался так обходительно и вежливо, в его серых глазах отражалась лишь доброта. Алана кивнула, понимая, что не в состоянии сопротивляться. Он приподнял подол ее платья, обнажая как можно меньше тела, — точно так же, как сделала бы сама Алана. Его руки двигались мягко и успокаивающе, на фоне ее белой кожи длинные пальцы незнакомца выглядели особенно смуглыми. Алана вскрикнула от боли, и он виновато поморщился.