- Роберт не любит Дуглас Шеффилд. Он любит меня! Любит меня так сильно, что бросает вызов этому дракону на троне, беря меня в жены. Кроме того, он клянется, что никогда не женился на Дуглас Шеффилд.
- Вряд ли можно сказать, что он бросает вызов Бесс, если она ничего об этом не знает, - кисло заметил Конн, - но ведь Дадли всегда был из тех, кто ничего не делает в открытую.
- Ты думаешь о нем так под влиянием твоей сестры Скай, - сказала Леттис. Она так и не простила Роберту, что он бросил ее.
- Леттис, неужели ты веришь в это? Это даже большая глупость, чем твое намерение выйти замуж за графа Лестерского. Твой будущий муж изнасиловал мою сестру, когда она носила траур по своему третьему мужу. Королева знала об этом и спустила это ему с рук, чтобы не портить настроения своему любимчику. Тогда она еще верила, что сможет сама выйти за него замуж.
- Не останусь здесь ни минуты, не желаю слушать, как оскорбляет моего жениха какой-то ирландский выскочка! - негодующе крикнула ему Леттис.
- Нет, - сказал Конн с озорной улыбкой, - ты останешься здесь, рыжеволосая мегера. Ведь никто, кроме меня, не доставит тебе такого удовольствия. Разве не так? Это последняя ночь, которую мы проведем вместе, если ты быстренько не овдовеешь. Я не собираюсь подбирать остатки после Дадли, но меня радует, что он никогда не узнает, что ему предстоит спать с тем, что осталось после меня.
- Сукин сын! - взвизгнула Леттис и ударила его по лицу изо всех сил.
Он звонко хлопнул ее в ответ и попытался обнять.
Они яростно боролись на огромной кровати.
- Сука! - прошипел он. - Ты не больше чем течная сука, Леттис!
- - А ты, Конн О'Малли, ублюдок с вечно неудовлетворенным желанием! Надеюсь, ты никогда не найдешь женщину, которая бы удовлетворила это желание! - Она вцепилась ногтями в его широкую спину.
"Она права, - подумал он, - и будь она проклята за это!" Он обожал женщин, обожал заниматься с ними любовью, обожал доставлять им удовольствие, и хотя, занимаясь любовью, он всегда получал физическое удовлетворение, тем не менее он никогда не встречал женщину, которая по-настоящему, удовлетворяла бы его. Он никогда никого не любил. Со злостью Конн просунул колено между ее мягкими белыми бедрами, заставив их раздвинуться, и грубо вошел в нее, снова и снова таранил ее, желая сделать ей больно, - ее проницательность обидела его.