— Честной. - Он выпускает бесшумный, горький смех; смотрит на кормушку для колибри, его язык блуждает по внутренней стороне щеки. — Честность. Ты хочешь немного честности?
— Да. Я просто хочу быть максимально честной, насколько это возможно...
— Вот честность: я влюблён в тебя. Но это не новость. Ни для меня, ни для тебя, я так не думаю. Нет, если ты честна с собой - а ты ведь говоришь, что честна, верно? - Мои глаза расширяются. Он продолжает, безжалостный, беспощадный. Ливай Уорд: сила природы. Высасывает воздух из моих легких. — Вот что ещё честно: ты тоже влюблена в меня.
— Ливай. - Я качаю головой, паника лижет мой позвоночник. — Я…
— Но ты боишься. Ты напугана до смерти, и я тебя не виню. Тим был куском дерьма, и я хочу отрезать ему яйца. Твоя лучшая подруга вела себя в крайне эгоистично, когда ты нуждалась в ней больше всего. Твои родители умерли, когда ты была ребёнком, а потом твоя дальняя семья - не знаю, может, они старались изо всех сил, но они полностью облажались, не дав тебе чувство стабильности, в котором ты нуждалась. Твоя сестра, которую ты явно обожаешь, постоянно отсутствует, и не думай, что я не вижу, как ты навязчиво проверяешь свой телефон, когда она не отвечает на твои сообщения дольше десяти минут. И я понимаю. Почему бы тебе не бояться, что её у тебя заберут? Со всеми остальными так и произошло. Каждый человек, о котором ты заботилась, исчез из твоей жизни, так или иначе. - Я не знаю, как ему удаётся выглядеть одновременно таким сердитым, таким спокойным, таким сострадательным. — Я понимаю. Я могу быть терпеливым. Я пытался, буду пытаться быть терпеливым. Но мне нужно... что-то. Мне нужно, чтобы ты поняла, что это не книга, которую ты пишешь. Мы не два персонажа, которых ты можешь разлучить, потому что так получится литературная концовка. Это наши жизни, Би.
По моей шее скатилась слеза. Ещё одна - мокрое пятно на ключице. Я закрываю глаза. — Когда мы поехали на конференцию? И я видела Тима? - Он кивает. — Это расстроило. Очень. Но через некоторое время я поняла, что на самом деле ничего к нему не чувствую, больше нет, и это было... хорошо. Это то, чего я хочу, понимаешь? Мне хочется хорошего. - У меня было так мало этого. Меня всегда, всегда оставляли позади. И единственный способ не остаться позади - это уйти первой. Я вытираю щеку тыльной стороной ладони, фыркаю. — Если хорошее означает одиночество, то... пусть будет так.
— Я могу дать тебе хорошее. Я могу дать тебе больше, чем просто хорошее. Я могу дать тебе всё. - Он улыбается мне, полный надежды. — Тебе даже не нужно признаваться себе, что ты любишь меня, Би. Видит Бог, я люблю тебя достаточно для нас обоих. Но мне нужно, чтобы ты осталась. Мне нужно, чтобы ты осталась рядом. Не в Хьюстоне, если ты не хочешь. Я поеду за тобой, если ты попросишь. Но...
— А когда ты устанешь от меня? - Я мокрая, дрожащая. — Когда ты больше не сможешь быть рядом? Когда ты встретишь кого-то ещё?
— Не встречу, - говорит он, и я ненавижу, как уверенно, как покорно он звучит.
— Ты не знаешь этого. Ты не можешь этого знать. Ты...
— Не было никого другого. - Его челюсть напрягается и работает. — С того момента, как я впервые увидел тебя. С того момента, когда я впервые заговорил с тобой и выставил себя дураком, не было никого другого.
Неужели он... Он это не всерьёз. Он не имеет это в виду.
— Да, - говорит он пылко, читая мои мысли. — Во всех смыслах, которые ты себе представляешь. Если ты собираешься принимать решение, у тебя должны быть факты. Я знаю, ты боишься… думаешь, я не боюсь?
— Не так, как я...
— Я провёл годы, годы, в надежде найти другую, которая могла бы сравниться. Надеялся почувствовать что-то, что угодно, к кому-то другому. А теперь ты здесь, и… у меня была ты, Би. Я знаю, как это может быть. Ты думаешь, я не знаю, каково это - хотеть чего-то так сильно, что боишься позволить себе взять это? Даже когда оно перед тобой? Думаешь, я ни черта не боюсь? - Он выдыхает, проводя рукой по волосам. — Би. Ты хочешь принадлежать. Тебе нужен кто-то, кто не отпустит тебя. Я такой. Я не отпускал тебя годами, и у меня даже не было тебя. Но ты должна позволить мне.
Трудно смотреть на него. Потому что мои глаза затуманены. Потому что он не оставляет мне ничего, за чем можно спрятаться. Потому что он напоминает мне о последних нескольких неделях, проведённых вместе. Столкновение локтей на кухне. Кошачьи каламбуры. Споры из-за того, какую музыку включить в машине, и потом всё равно разговаривать поверх неё. Поцелуи в лоб, когда я ещё сплю. Маленькие укусы на груди, бёдрах, шее, по всему телу. Запах мяты для колибри, прямо перед закатом. Смех, потому что мы заставили шестилетнего ребёнка смеяться. Его неправильное мнение о «Звёздных войнах». То, как он обнимает меня всю ночь. То, как он обнимает меня, когда я нуждаюсь в нём.