Во-первых, Ливай страшен, но не настолько. Он больше похож на убийцу с ледяным равнодушием и молчаливым презрением, чем на вспышки гнева. Если только за время нашей разлуки он не перешёл на совершенно новый уровень ужаса, в таком случае... прекрасно.
Во-вторых, трудно, а под словом "трудно" я подразумеваю невозможно, представить его стоявшим не на противоположной мне стороне в любом несчастном случае с моим участием. Да, он спас мне жизнь, но есть большая вероятность, что он понятия не имел, кто я такая, когда толкнул меня к стене. Это же д-р Уордасс, в конце концов. Человек, который однажды простоял на двухчасовой встрече, вместо того чтобы занять последнее свободное место, потому что оно было рядом со мной. Человек, который вышел из игры в покер, которую он выигрывал, потому что кто-то сдал меня. Человек, который обнимал всех в лаборатории в свой последний день работы в Питтсбурге, и быстро переключился на рукопожатия, когда подошла моя очередь. Если бы он поймал кого-то, кто пырнул меня ножом, он, вероятно, обвинил бы меня в том, что я подошла к ножу, а затем достал бы свой точильный камень.
Очевидно, мой мозг был не в лучшем состоянии в пятницу. Я могу стоять здесь, смотреть на свой шкаф и мучиться из-за того, что мой заклятый враг из аспирантуры спас мне жизнь. Или я могу наслаждаться своим волнением и выбирать наряд.
Я выбираю чёрные узкие джинсы и красный топ в горошек. Я заплетаю волосы в косы, которыми гордилась бы голландская доярка, крашу губы красной помадой и свожу количество украшений к минимуму - обычные серьги, мой любимый пирсинг в перегородке и кольцо моей бабушки по материнской линии на левой руке.
Немного странно носить чужое обручальное кольцо, но это единственная память о моей нонне, и я люблю надевать его, когда мне нужна удача. Мы с Райке переехали в Мессину, чтобы быть с ней сразу после смерти наших родителей. В итоге нам пришлось переехать снова всего через три года, когда она умерла, но из всех недолговечных домов, из всех дальних родственников нонна любила нас больше всех. Поэтому Райке носит её помолвочное кольцо, а я ношу её свадебное кольцо. Поровну. Я отправляю быстрый, поднимающий настроение твит со своего аккаунта WWMD (Счастливого понедельника! СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ И ПРОДОЛЖАЙТЕ КЮРИЙСТВОВАТЬ, ДРУЗЬЯ 👩🏿🔬👩🏾🔬👩🏻🔬👩🏽🔬👩🏼🔬) и отправляюсь в путь.
— Ты взволнована? - спрашиваю я Росио, когда я захожу за ней.
Она мрачно смотрит на меня и говорит: — Во Франции гильотину25 использовали ещё в 1977 году. - Я воспринимаю это как приглашение заткнуться, что я и делаю, улыбаясь как идиотка. Я всё ещё улыбаюсь, когда мы фотографируемся на удостоверения НАСА и когда позже встречаемся с Гаем для официальной экскурсии. Эта улыбка подпитывается позитивной энергией и надеждой. Улыбка, которая говорит: "Я собираюсь запустить этот проект", "Смотри, как я стимулирую твой мозг" и "Я собираюсь сделать неврологию своей сучкой".
Улыбка ослабевает, когда Гай подносит свой жетон, чтобы разблокировать ещё одну пустую комнату.
— А вот здесь будет находиться устройство транскраниальной магнитной стимуляции26, - говорит он, - просто ещё одна вариация одного и того же предложения, которое я слышала. Снова и снова. И снова.
“Здесь будет находиться лаборатория электроэнцефалографии27”.
“Здесь вы будете проводить приём участников, когда Совет по рецензированию одобрит проект”.
“Здесь будет комната для тестирования, о которой вы просили”.
Множество комнат, которые будут, но ещё не построены. Несмотря на то, что в сообщениях между НАСА и НИЗ говорилось, что всё необходимое для проведения исследования будет здесь, когда я начну.
Я стараюсь продолжать улыбаться. Надеюсь, это просто задержка. Кроме того, когда д-р Кюри получила Нобелевскую премию в 1903 году, у неё даже не было нормальной лаборатории, и все свои исследования она проводила в переоборудованном сарае. Наука, говорю я себе своим внутренним голосом Джеффа Голдблюма28, прокладывает путь.
Затем Гай открывает последнюю комнату и говорит: — А вот кабинет, который вы будете делить. Ваш компьютер скоро привезут. - В этот момент моя улыбка превращается в хмурый взгляд.
Хороший кабинет. Большой и светлый, со свежими, не проржавевшими столами и стульями, которые обеспечат нужное количество поясничной поддержки. И всё же.
Во-первых, он максимально удалён от инженерных лабораторий. Я не шучу: если кто-то возьмёт транспортир и решит задачу с x (т.е. точки, которая находится дальше всего от кабинета Ливая), он обнаружит, что x = мой стол. Вот вам и междисциплинарные рабочие места, и совместная планировка. Но это почти второстепенно, потому что...