— Работаем над этим, да. - Я всё ещё улыбаюсь. Убийственно вежливо. Неврология о положительном подкреплении надёжна - всё дело в допамине. — Чьего разрешения мы ждём?
Его мышцы, многочисленные и огромные, напрягаются. — Парочки. - Его взгляд падает на меня, а затем на мой большой палец, который крутится вокруг кольца моей бабушки. Они тут же отскакивают.
— Кого мы упускаем? Может быть, я могу поговорить с ними. Посмотрим, смогу ли я ускорить процесс.
— Нет.
Да. Конечно. — Могу я посмотреть чертежи прототипа? Сделать несколько заметок?
— Они на сервере. У тебя есть доступ.
— Разве? Я отправила тебе письмо об этом и о...
В его кармане звонит телефон. Он проверяет определитель номера и отвечает тихим: — Привет, - прежде чем я успеваю продолжить. Я слышу женский голос на другой стороне. Ливай не смотрит на меня, произнося: — Извини, - и выбегает из кухни. Я остаюсь одна.
Наедине со своими нападающими мечтами.
На пятый день мои фантазии снова развиваются. Я иду в свой кабинет, тащу баклажку с водой для кулера и полусерьёзно думаю о том, чтобы утопить Ливая (его волосы кажутся достаточно длинными, чтобы держаться за них, пока я толкаю его голову под воду, но я также могу привязать к его шее наковальню). Затем я слышу голоса внутри и останавливаюсь, чтобы прислушаться.
Ладно, хорошо: подслушать.
— …В Хьюстоне? - спрашивает Росио.
— Пять или шесть лет, - отвечает глубокий голос. Ливай.
— И сколько раз ты видел Ла Йорону?
Пауза. — Это та женщина из легенды?
— Не женщина, - насмехается она. — Высокая дама-призрак с темными волосами. Обиженная мужчиной, она в отместку утопила собственных детей. Теперь она одевается в белое, как невеста, и плачет на берегах рек и ручьёв по всему югу.
— Потому что она сожалеет об этом?
— Нет. Она пытается заманить ещё больше детей в водоёмы и утопить их. Она потрясающая. Я хочу быть ею.
Мягкий смех Ливая удивляет меня. Как и его тон, мягко дразнящий. Тёплый. Какого чёрта? — Я никогда не имел такого удовольствия, но могу порекомендовать близлежащие туристические тропы с водой. Я отправлю тебе на электронную почту.
Что происходит? Почему он разговаривает? Как нормальный человек? Не ворчанием, кивками или обрывками слов, а настоящими предложениями? И почему он обещает отправить на электронную почту? Он умеет это делать? И почему, почему, почему я думаю о том, как он прижал меня к этой дурацкой стене? Снова?
— Это было бы здорово. Обычно я избегаю природы, но ради моей любимой знаменитости я готова отважиться на чистый воздух и солнечный свет.
— Я не думаю, что она квалифицируется как...
Я вхожу в кабинет и тут же останавливаюсь, ошеломлённая самым необычным зрелищем, на которое я когда-либо обращала внимание.
Доктор Ливай Уорд. Улыбается.
Очевидно, Уордасс может улыбаться. Людям. У него есть необходимые лицевые мышцы. Но как только я вхожу внутрь, его мальчишеская ухмылка исчезает, а глаза темнеют. Может быть, он может улыбаться только некоторым людям? Может, я просто не отношусь к "людям"?
— Доброе утро, босс. - Росио машет мне рукой со своего стола. — Ливай впустил меня. Наши бейджи всё ещё не работают.
— Спасибо, Ливай. Есть идеи, когда они заработают?
Ледяной зелёный. Может ли зелёный быть ледяным? Тому, что у него в глазах, это точно удаётся.
— Мы работаем над этим. - Он направляется к двери, и я думаю, что он собирается уйти, но вместо этого он подхватывает баклажку, которую я притащила сюда, поднимает её одной рукой - одной! (1)! рукой! - и ставит её на верхнюю часть кулера.
— Ты не должен...
— Мне не сложно, - говорит он. Его надо отправить в тюрьму за то, как выглядят его бицепсы. Хотя бы ненадолго. Кроме того, пожалуйста, посадите его за то, что он ушёл, прежде чем я успела спросить, прибудет ли когда-нибудь наше оборудование, ответит ли он на мои электронные письма, буду ли я когда-нибудь достойна сложноподчинённого предложения, состоящего из нескольких предложений.
— Босс?
Я медленно поворачиваюсь к Росио. Она смотрит на меня, пытливо. — Да?
— Я не думаю, что ты очень нравишься Ливаю.
Я вздыхаю. Мне не следует вовлекать Росио в нашу странную вражду - отчасти потому, что это выглядит непрофессионально, отчасти потому, что я не уверена, что она проболтается в самый неподходящий момент. С другой стороны, нет смысла отрицать очевидное. — Мы были знакомы до этого. Ливай и я.
— До того, как ты публично объявила, что он полный ноль в неврологии, ты имеешь в виду?