Проходят секунды. Я не слышу ответа Ливая, поэтому прислоняюсь ещё ближе - что оказывается ужасной идеей, потому что дверь распахивается. Я отпрыгиваю назад достаточно быстро, чтобы Борис не увидел меня, но когда Ливай выходит, я всё ещё стою там, возле кабинета. Он захлопывает дверь и начинает сердито уходить. Затем он замечает меня и замирает.
Он выглядит разъярённым. И большим. Яростно большим.
Я должна что-то сказать. Вести себя спокойно. Сделать вид, что я просто забрела сюда в поисках шкафа с канцелярскими принадлежностями. О, Ливай, ты знаешь, где хранятся точилки для карандашей? Проблема в том, что этот корабль уже давно уплыл, и пока мы изучаем друг друга с одинаково обнажёнными выражениями, я испытываю странное, мимолётное чувство. Как будто Ливай видит меня впервые. Нет, не совсем так: как будто я впервые вижу его. Как будто сложный лабиринт зеркал, через которые мы смотрели друг на друга, разбился вдребезги, и осколки разлетелись в разные стороны.
Я не могу этого вынести. Я опускаю взгляд на свои ноги. К счастью, это чувство исчезает, когда я смотрю на милые маргаритки на моих сандалиях из искусственной кожи.
Мои пальцы должны перестать дрожать, иначе я их отрублю. Если мои слёзные протоки осмелятся пропустить хоть одну каплю, я завяжу их навечно. Я уже почти готова снова поднять глаза, чтобы не выставить себя дурой, когда большая рука крепко обхватывает мой локоть. Не стоило надевать сегодня безрукавку. — Что ты...?
Ливай подносит один палец к губам в знак того, чтобы я замолчала, и ведёт меня прочь от кабинета.
— Куда..., - начинаю я, но он прерывает меня низким шёпотом.
— Тише. - Его хватка нежная, но крепкая вокруг моей плоти. Я с ужасом обнаруживаю, что это, похоже, помогает справиться с тошнотой.
Не зная, что делать, я закрываю глаза и следую за ним.
* * *
До меня всегда медленно доходит. Так было всегда.
Когда умерла моя нонна, все вокруг меня рыдали уже несколько минут, когда я, наконец, разобрала слова седовласого доктора. Когда Райке решила сделать перерыв в десять лет, чтобы отправиться путешествовать по миру, я не понимала, как мне будет одиноко, пока она не села в самолёт до Индонезии. Когда Тим съехал из нашей квартиры, последствия этого поразили меня только через несколько дней, когда я нашла два его непарных носка в сушилке.
Вероятно, поэтому масштабность того, что я услышала возле кабинета Бориса, до конца не осознается, пока я не опускаюсь на одну из скамеек в маленьком месте для пикника за зданием «Открытий», поставив локти на колени и уткнувшись лбом в ладони.
Это такое прекрасное место. Тени двух кедровых вязов и живого дуба пересекаются прямо там, где я сижу. Думаю, с сегодняшнего дня мне нужно обедать здесь. Тогда мои полуфабрикаты не будут вонять в кабинете. Мой желудок скручивает. Возможно, это уже не произойдёт.
— Ты в порядке?
Я смотрю вверх, и вверх, и вверх. Ливай стоит передо мной, всё ещё ледяной от ярости, но более контролирующий себя. Как будто он досчитал до десяти, чтобы немного успокоиться, но с удовольствием вернулся бы к одному и перевернул бы стол или три. В его глазах есть намёк на беспокойство, и почему-то я снова думаю о том, как он прижал меня к стене, о запахе его кожи, об ощущении его твёрдых мышц под моими пальцами.
Что-то точно не так с моим мозгом.
— Я перепроверил, - пробормотал он. — Я получил от тебя семь писем, и все мои ответы были отправлены. Я не уверен, почему они не были доставлены. Я предполагаю, что, то же самое произошло с тем письмом, которое Гай отправил, чтобы пригласить тебя на сегодняшнюю встречу, и я беру на себя ответственность за это. У тебя уже должен быть адрес электронной почты НАСА.
На улице прекрасная погода, но я замёрзла и вспотела одновременно. Какой сложный организм, моё тело.
— Почему? - спрашиваю я. Я даже не уверена, что имею в виду.
Он медленно выдыхает. — Как много ты слышала?
— Я не знаю. Много.
Он кивает. — НАСА хочет получить полный контроль над любым патентом, который появится в результате BLINK. Но в настоящее время у них нет бюджета для реализации проекта, и пришлось прибегнуть к помощи НИЗ. Но НИЗ настаивает на совместном владении патентом, и НАСА решило, что лучше позволить BLINK умереть естественной смертью, чем вступать в драку с НИЗ.
— И это всё? Естественная смерть?
Он не отвечает, просто продолжает изучать меня с беспокойством и чем-то ещё, чем-то, что я не могу определить. Это тревожно, и я почти смеюсь, когда понимаю почему: это первый раз, когда Ливай держит зрительный контакт со мной дольше секунды. Впервые его глаза не устремляются в какую-то точку над моей головой сразу после встречи с моими.