Я киваю, чтобы выиграть время. Это... интересно. Как минимум. — Я понимаю, что вы двое очень разные и никогда не станете друзьями, но мне нужно, чтобы ты преодолела своё... отвращение к блёсткам...
— Розовые блёстки.
— …к розовым блёсткам, и поладить с ней.
— Невозможно. Я ухожу.
— Послушай, ни одна из этих вещей не является основанием для официальной жалобы. Мы не можем контролировать чувство моды наших коллег.
Росио нахмурилась. — А если я скажу, что у неё был леденец? Такой, с жвачкой внутри?
— Всё равно нет. - Я улыбаюсь. — Хочешь знать кое-что? Всё, что ты чувствуешь к Кейли, Ливай чувствует ко мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Он ненавидит мои волосы. Мой пирсинг. Мою одежду. Я уверена, что он думает, что моё лицо на одном уровне с фильмами в стиле сплаттерпанк71.
— Фильмы в стиле сплаттерпанк - самые лучшие.
— Почему-то я не думаю, что он согласится. Но он игнорирует тот факт, что я полная болотная карга, так что мы можем сотрудничать. И ты должна делать то же самое.
Росио продолжает идти, погрузившись в уныние. — Он действительно ненавидит то, как ты выглядишь?
— Да. Всегда ненавидел.
— Тогда это странно.
— Что странно?
— Он пялится на тебя. Часто.
— О, нет. - Я смеюсь. — Он прилагает много усилий, чтобы не смотреть на меня. Это его кроссфит72.
— Всё наоборот. По крайней мере, когда ты не смотришь. - Я собираюсь спросить её, не под кайфом ли она, но она пожимает плечами. — Неважно. Если ты не поддержишь меня в моей ненависти к Кейли, у меня не останется выбора, кроме как позвонить Алексу и беситься на него, слушая норвежский дэт-металл.
Я похлопываю её по спине. — Звучит как самый прекрасный вечер.
Дома мне хочется съесть множество чашек арахисового масла и отправить двенадцать твитов @WhatWouldMarieDo о несправедливости «мужского авторитета», но я ограничиваюсь тем, что проверяю свои сообщения. Я улыбаюсь, когда нахожу сообщение от Шмака:
ШМАК: Как дела?
МАРИЯ: Как ни странно, намного лучше.
ШМАК: Верблюжий хрен ворвался в Эймс73?
МАРИЯ: Лол, нет. Я думаю, что он может быть не таким верблюжьим хреном, как я думала. Он всё ещё хрен, не пойми меня неправильно. Но, может, не верблюжий. Может, он, ну, типа, утиный хрен?
ШМАК: Ты когда-нибудь видела утиный член?
МАРИЯ: Нет? Но они маленькие и милые, верно?
Я наблюдаю за вращением колеса, пока загружается картинка, которую он мне прислал. Сначала я думаю, что это штопор. Потом я понимаю, что он прикреплён к маленькому пернатому телу и...
МАРИЯ: ЧТО ЭТО ЗА МЕРЗОСТЬ?
ШМАК: Твой коллега.
МАРИЯ: Я беру свои слова обратно! Я его разжалую! Он снова верблюжий хрен!
МАРИЯ: Как твоя девушка?
ШМАК: Опять: Я бы хотел.
МАРИЯ: Как у тебя с ней дела?
После этого наступает долгая пауза, во время которой я решаю вести себя как взрослый мотивированный человек, которым я не являюсь, и надеваю шорты для бега и футболку «Мария Кюри & Изотопы - европейское турне 1911».
ШМАК: Беспорядок.
МАРИЯ: Как так?
ШМАК: Я всё испортил.
МАРИЯ: Невозможно исправить?
ШМАК: Думаю, да. Здесь много истории.
МАРИЯ: Хочешь рассказать?
Три точки у основания экрана некоторое время подпрыгивают, поэтому я проверяю своё приложение «От дивана к 5 км». Похоже, сегодня мне нужно бежать пять минут, идти одну минуту, а потом бежать ещё пять минут. Звучит вполне выполнимо.
Да кого я обманываю? Звучит ужасно.
ШМАК: Это сложно. Часть из них в том, что я впервые встретил её, когда был моложе.
МАРИЯ: Пожалуйста, не говори мне, что у тебя есть тайное прошлое повелителя стеблей.
ШМАК: У меня есть прошлое мудака.
МАРИЯ: Сколько девушек ты домогался в интернете?
ШМАК: Ноль. Но я вырос во враждебной, необщительной среде. Я был необщительным человеком, пока не понял, что не могу провести так всю оставшуюся жизнь. Я прошёл терапию, которая помогла мне понять, как справляться с чувствами, которые... переполняют меня. Но каждый раз, когда я разговариваю с ней, мой мозг отключается, и я становлюсь тем человеком, которым был раньше.
МАРИЯ: Ауч.
ШМАК: Я никогда не подозревал, как некоторые из моих действий выглядят, но в ретроспективе они имеют полный смысл. Тем не менее, кое-что из того, что она сказала, заставляет меня задуматься, не сказал ли ей муж какую-то ложь, которая усугубила ситуацию.