— Почему? - спрашиваю я. Вопрос, который я редко позволяю себе, когда дело касается Энни. — Почему ты это сделала?
— Я не знаю. - Её глаза закрываются. — Я не знаю, Би. Я пытаюсь разобраться в этом уже много лет. Я просто... не знаю.
Я киваю, потому что верю ей. Я никогда не сомневалась в любви Энни ко мне.
— Может быть, я ревновала?
— Ревновала?
Она пожимает плечами. — Ты была красивой. Лучшей в лаборатории. С гламурным кругосветным прошлым. Ты всегда была хороша во всём, всегда такая... такая счастливая, классная и весёлая. У тебя всё получалось легко и просто.
Я никогда не была такой. Отнюдь нет. Но я думаю о Ливае - непробиваемом, холодном, высокомерном Ливае, который, как оказалось, вовсе не был непробиваемым, холодным, высокомерным. Быть столь наглядно неправильно понятым не кажется маловероятным.
— А ты и Тим... Мы с тобой всегда были вместе, но конечном счёте ты уходила домой к Тиму, а я оставалась одна, и было что-то такое... в чём я никогда не участвовала.
— Ты пыталась... наказать меня?
— Нет! Нет, я просто пыталась почувствовать себя... более похожей на тебя. - Она закатывает глаза. — И поскольку я тупая, я выбрала худшую часть тебя, чтобы сделать это. Чёртов Тим. - Она выпускает игристый, влажный смех. — Мы никогда... Это длилось неделю между нами. И я.. он мне никогда не нравился, ты знаешь это. Я презирала его. Ты была намного лучше его, и все это знали. Я знала это. Он тоже это знал. В тот момент, когда я это сделала, пока я это делала, я всё время думала о тебе. И не только потому, что он был паршивым любовником. Я всё время думала, не возвысит ли меня такой невыразимо плохой поступок... каким-то образом. Сделает меня более похожей на тебя. Боже, я запуталась. Я всё ещё. - Она вытирает слезы двумя пальцами. Их уже больше, они стекают вниз. — Я хотела извиниться. Но ты заблокировала мой номер, и я сказала себе, что дам тебе время и увижу тебя в Вандербильте. Потом прошло лето, а тебя не было... - Она качает головой. — Мне очень жаль. Мне так жаль, и я думаю об этом каждый день, и...
— Мне тоже жаль.
Она смотрит на меня недоверчиво. — Тебе не о чём сожалеть.
— Может, я и не спала с твоим женихом, но мне жаль, что меня не было рядом с тобой, когда ты чувствовала, что недостаточно хороша. Ты была моей лучшей подругой, но я всегда думала, что ты... непобедима.
Мы молчим, пока она не говорит: — Это никоим образом не означает само-поздравление, но я рада, что ты не вышла замуж за Тима. Я рада, что ты с Ливаем. Он тот человек, которого ты заслуживаешь.
Я не вижу смысла противоречить ей. Не тогда, когда я согласна со всем, что она сказала, включая то, что не совсем правда. Поэтому я киваю и собираюсь уходить.
— Би? - зовёт она.
Я поворачиваюсь.
— Ты не будешь против, если я буду писать тебе смс время от времени?
Наверное, я должна думать о прощении, наказании и самосохранении. Я должна вернуть ей вопрос и спросить, позволила бы она мне написать ей, если бы наши ситуации поменялись местами. Я должна подумать над этим, когда мой мозг не будет в кашеобразном состоянии. Но я забываю обо всех "должна" и говорю ей первое, что приходит мне в голову. — Мы можем попробовать.
Она кивает, испытывая облегчение.
Ливай стоит у входа в уборную, массивная гора, прислонившаяся к стене. Мне не нужно спрашивать, чтобы знать, что он видел, как Энни пошла за мной, и решил последовать за ней на случай, если он мне понадобится. Мне не нужно лгать или уверять его, что со мной всё в порядке, даже когда я вытираю щеки. Мне не нужно ничего объяснять.
Я могу просто кивнуть, когда он спрашивает, готова ли я идти, и взять его за руку, когда он предложит.
Глава 16
СУБТАЛАМИЧЕСКОЕ ЯДРО118: ПРЕПЯТСТВИЯ
Я просыпаюсь после четырёхчасового стрессового сна, когда Ливай выезжает на межштатную трассу для последнего отрезка пути, и сразу же вспоминаю о BLINK. — Насчёт частотных движений, интересно, можем ли мы воспользоваться преимуществами магнитотермии... - Что-то разбрызганное на обочине дороги привлекло моё внимание. — Что это?
— Вау. - Тон Ливая принуждённо бодрый. — Посмотри на ферму справа!
— Но что это на... О нет.
— Я ничего не видел.
— Это мёртвый енот?