— Клевета, - бормочу я, пытаясь открыть глаза. — Ложь.
Он улыбается мне, и он такой красивый. Я люблю его лицо. — Посмотрите, кто осчастливил нас своим присутствием.
— Это низкий уровень сахара в крови? - Лили спрашивает с опаской. — Могу я принести тебе что-нибудь?
— Би похожа на меня! - говорит Пенни, возбуждённо хлопая в ладоши. — У неё такие же всплески электричества в мозгу! У неё бывают припадки!
— Это немного похоже на припадки, - говорю я, выпрямляясь.
— У Би бесполезная парасимпатическая нервная система, которая является бесконечным источником развлечений, - объясняет Ливай Пенни.
— Ну простите. - Я хмурюсь. — У некоторых из нас нет такой роскоши, как стабильное кровяное давление.
— Я не говорил, что это не мило, - неслышно пробормотал он мне в висок. Его щетина на моей коже шершавая. Его губы - мягкие.
Пенни, похоже, тоже это нравится. — А твоя близняшка тоже падает в обморок?
— Нет. У неё всё самое лучшее. - Например, способность отрыгивать французский национальный гимн.
— Это так круто!
— На самом деле это очень неадаптивная вегетативная реакция.
— Ты можешь сделать это снова?
— Не совсем, милая. Не по команде.
— Тогда, когда ты это делаешь?
— Это зависит от ситуации. Иногда это очень стрессовые, неожиданные ситуации. В других случаях я просто вижу вещи, которых боюсь, например, змей или пауков.
Глаза Пенни расширились. — Значит, если я снова покажу тебе Шэгги...
Ливай и Лили одновременно кричат "Нет!", но уже слишком поздно. Пенни снова выхватывает игрушку из-за спины, и всё снова погружается в темноту.
* * *
Мы остаёмся с Салливанами на весь день, и после того, как Шэгги запирают в недоступном шкафу, мы отрываемся по полной. К тому времени, когда мы готовы уехать, я знаю о покемонах больше, чем когда-либо, и Пенни пыталась заставить меня снова упасть в обморок примерно двадцать раз, рисуя пауков на каждом доступном листе бумаги.
Этот маленький монстр. Я люблю её до смерти.
Но когда мы прощаемся у двери, соглашаясь, что скоро мы должны повторить, это немного похоже на рояль, разбивающийся о мою голову.
— Как долго ты пробудешь в Хьюстоне? - спрашивает Лили.
Всё, что я могу сделать, это зарыться ещё глубже в бок Ливая. — Неясно. Изначально проект должен был длиться около трёх месяцев, но дела идут очень хорошо, так что... - Я пожимаю плечами. Рука Ливая крепко обхватывает меня. Я полностью осознаю, что Ливай и я - временное определение Мерриам-Вебстер. Но я так наслаждаюсь этим. Его компанией. Его друзьями. Его едой. Мне будет грустно, когда всё закончится через пару недель.
— Твои родители всё ещё будут в городе на следующей неделе? - спрашивает Лили.
Ливай снова сжимает руку, на этот раз совсем по-другому. До этого она была собственнической, успокаивающей. Теперь она просто напряжена. — Да.
— Прости за это. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.
Любопытно, я заговорила об этом, как только мы остались одни в грузовике. — Твоя семья будет здесь?
Он заводит грузовик, глядя прямо перед собой. Я начинаю распознавать его настроение, но это мне не знакомо. И всё же. — Мои родители. Здесь какое-то мероприятие на базе ВВС.
— И ты собираешься встретиться с ними?
— Мы, наверное, поужинаем.
— Когда?
— Точно не знаю. Отец даст мне знать, когда освободится.
Я киваю. И тут я слышу голос, очень похожий на мой: — Можно мне пойти?
Он разражается смехом. — Ты любишь напряжённое молчание, прерываемое случайным "Передай чесночную соль"?
— Не может быть всё так плохо. Иначе вы бы даже не встречались.
— Ты удивишься, если узнаешь, на что пойдёт мой отец, чтобы дать мне понять глубину своего разочарования.
— А что насчёт твоей мамы?
Он просто пожимает плечами.
— Послушай, я могу намекнуть, как удивительно идут дела в BLINK. Я могу сказать, что ты - лучший инженер для большинства неврологов. Я могу распечатать твою публикацию в «Nature» и использовать её, чтобы аккуратно вытереть рот после первого блюда.
— Лучше бы было только одно блюдо. И, Би... - Он покачал головой. — Дело не в том, что я не хочу, чтобы ты с ними познакомилась, или что я стесняюсь. Просто это будет действительно плохо.
По крайней мере, у тебя есть паршивая семья, за которую можно держаться, - думаю я, но не говорю этого. Я почти уверена, что родители Ливая не такие ужасные, как он говорит. Я также уверена, что он испытывает их таким образом, и это всё, что имеет значение. — Я не хочу быть назойливой, но я также очень хочу быть там. Я могу прийти, и мы могли бы притвориться, что я твоя девушка.