Наблюдавший за сценой Моджер только и делал, что красноречиво закатывал глаза и осуждающе покачивал головой, всем своим видом давая понять, что не одобряет сумасбродства Бенедикта… Дальше по берегу прохаживалось немало других лодочников, терпеливо поджидающих клиентов. И какое им с Бенедиктом дело до двух незнакомых женщин? Пусть сами позаботятся о себе.
— Платишь ты, — мрачно буркнул Моджер, когда услышал, о какой цене договорились Бенедикт и лодочник.
— Мы не можем оставить их здесь. — Бенедикт достал из кошелька монеты. — Что бы ты почувствовал, если бы на месте этой женщины оказалась твоя мать? Или сестра..
— Ни моя мать, ни сестра не сидели бы на берегу реки поблизости от веселого квартала, — раздраженно ответил Моджер.
Бенедикт поджал губы.
— В таком случае, мы должны помочь им хотя бы из христианского милосердия… Или ты и его не признаешь?
Моджер свирепо сверкнул глазами.
— Не нужно делать вид, будто ты знаешь все на свете.
Между тем лодочник пересчитал монеты, убедился, что все правильно, и принялся отвязывать лодку, не переставая что-то ворчать себе под нос. Бенедикт и Моджер обменивались друг с другом откровенно враждебными взглядами.
Обстановку разрядила девушка: она потянула юношу за рукав и положила на его ладонь серебряную монетку.
— Спасибо.
— Нет, оставьте деньги себе. — По изношенной одежде женщин Бенедикт догадался, что они нуждались в деньгах гораздо больше, нежели он сам. И еще, приглядевшись внимательнее, он заметил, что девушка намного моложе, чем ему показалось сначала. Скорее, даже еще девочка, нежели девушка.
— Это ваши деньги, — решительно возразила она и поспешила к матери, чтобы помочь ей подняться на ноги.
Наконец они забрались в лодку, и лодочник энергично налег на весла. Когда старшая женщина подняла голову и с чувством собственного достоинства поблагодарила Бенедикта за помощь, он смутился и пробормотал что-то невнятное. Ее лицо показалось ему очень знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и когда его видел. Моджер опередил его. Сначала он долго сидел скрестив руки и с раздражением поглядывал на женщину. Затем раздражение сменилось изумлением.
— Госпожа Эйлит?! — нерешительно произнес он и перевел взгляд на девушку. Его глаза расширились еще больше. — Джулитта?
Женщина закашлялась и прижала ко рту носовой платок, на котором тут же проступили алые пятна крови. Потом она взглянула на Моджера.
— А ты — Моджер, если я не ошибаюсь.
У Бенедикта перехватило дыхание, сердце бешено забилось в груди. Изможденное, осунувшееся лицо женщины выражало и облегчение, и страх… Обхватив себя руками, девушка исподлобья смотрела на мужчин. Казалось, она была готова отразить любой удар.
Моджер отчаянно пытался справиться со смущением. Бенедикт сгорал от любопытства. Ему не терпелось узнать, где Эйлит и Джулитта скрывались все эти годы, ведь их появление здесь было равносильно возвращению из мира мертвых.
— Это невероятно! — Моджер недоверчиво потряс головой, затем сурово сдвинул брови. — Господин Рольф искал вас повсюду. Он решил, что вы умерли.
Эйлит поморщилась.
— И был не далек от истины. Рольф в Лондоне?
— Нет, в Улвертоне. Вместе с женой и дочерью.
— Но зато мои родители здесь, — поспешно вмешался Бенедикт. — Я говорю о Фелиции и Оберте де Реми.
В глазах Эйлит засветились слабые лучики радости. Она подняла голову и, превозмогая боль, попробовала улыбнуться.
— Бенедикт! Как же я не узнала тебя сразу? Ведь я кормила тебя грудью целый год.
— Теперь я тоже вас вспомнил, — признался Бенедикт, правда, не слишком уверенно. — Хотя должен сказать, что вы сильно изменились.
— Неудивительно, — с трудом проговорила Эйлит, чувствуя неумолимое приближение следующего приступа. — Ради Бога, прошу тебя об одном отвези нас к своей матери… Нам больше некуда идти. А дни мои, сам видишь, сочтены.
— Мама, не говори так… Ты обязательно поправишься, — Джулитта судорожно вцепилась в руку матери.
Ее голос сразу напомнил Бенедикту маленькую рыжеволосую девочку, которая когда-то сидела в седле у него за спиной.
— О, да, — прошептала Эйлит. — Скоро я освобожусь от боли, и тогда мне станет лучше. — Ее забил озноб, и она плотнее закуталась в накидку.
Джулитта тыльной стороной ладони смахнула слезы, навернувшиеся на глаза..
Между тем начал моросить дождь Лица сидящих в лодке покрылись каплями воды Лодочник надвинул на глаза шляпу и звучно прищелкнул языком, таким образом известив всех о своем неудовольствии. Когда они наконец добрались до другого берега, стало очевидно, что Эйлит не в силах самостоятельно преодолеть даже короткое расстояние от пристани до дома де Реми..