— Похоже, не ты одна, — мрачно отозвалась Тесс.
Фиона поставила чашку и внимательно посмотрела на свою приятельницу.
— Что-то случилось? — спросила она.
Тесс оглядела магазин и кафе и процедила:
— Это заведение…
— Ну да чай вонючий, — непонимающе сказала Фиона, — но все остальное тут в порядке, это всем известно.
«А вот и не всем», — подумала Тесс. Она глубоко вздохнула, собираясь рассказать своей подруге, что произошло, но та прямо под нос сунула ей лист бумаги, хлопнув им о стол.
— Что скажешь? — спросила Фиона.
Тесс взяла лист и увидела на нем зернистую фотографию красивого дома, очевидно, французского, и очевидно, дорогого.
— Картинка не лучшего качества, пришлось скачать ее из Интернета, — извиняющимся тоном проговорила Фиона. — Но так дешево!
Тесс и читать не стала описание всех предлагаемых удобств. Ей было все равно, насколько это дешево. Они с Максом никак не смогут поехать с ними в отпуск. Если это вообще когда-нибудь будет возможно.
— А самое главное, там есть пристройка. Туда мы сможем поселить Милли и Тима со всеми их отпрысками и новорожденным, если он появится раньше.
Тесс посмотрела на нее и безучастно спросила:
— Каким еще новорожденным?
Фиона зажала себе рот рукой:
— Разве она тебе не говорила?
— Неужели Милли беременна? — спросила Тесс, искренне удивившись.
Фиона кивнула и пояснила:
— И пока ты еще не спросила — нет, ребенок не планировался, и ее это не очень-то радует. Но Тим доволен. Во всяком случае, так говорит Милли.
— Чего только не случается в других семьях, — обдумывала сказанное Тесс.
Обе пару секунд размышляли над этим волнующим событием. Фиона пару раз покрутила головой, пытаясь расслабить мышцы шеи, которые вдруг свело.
— Странно, почему она ничего не сказала, — произнесла Тесс, и тут ее осенило: — Это же так очевидно!
Тесс ровным голосом сказала Фионе, что ей что-то попало в глаз, и поспешно вышла в женский туалет, в котором свободно могли бы поместиться три контейнера с замороженными продуктами.
Давно уже ей не приходилось иметь дело с наплывом горьких чувств, которые въелись так глубоко, что никакое самолечение не помогало. Нужно было лишь переждать немного. На этот раз боль прошла довольно быстро, быстрее даже, чем в прежние годы. Нанеся побольше тонального крема и пудры, она снова предстала перед Фионой.
— Знаешь, лучше бы ты здесь поплакала, чем тратить столь ценную туалетную бумагу из отходов, да еще и без хлора, — насмешливо произнесла Фиона. — Впрочем, как хочешь. Я могла бы и другими словами тебе это сказать, подбросив несколько гинекологических терминов, чтобы тому, кто нас подслушивает, стало скучно.
Тесс невольно улыбнулась, но в глазах у нее опять защекотало — ничего тут не поделаешь.
Фиона крепко стиснула руку Тесс:
— Не надо начинать все сначала.
Тесс предприняла нечеловеческие усилия, чтобы не расплакаться. Это был один из ее особых талантов, к которому ей частенько приходилось прибегать в последнее время.
— Просто мне не хочется, чтобы она что-то скрывала от меня. В конце концов я ведь все равно бы узнала.
Она на самой высокой скорости прокрутила в мозгу все прежние обиды и огорчения, долго мучившие ее: выкидыши, тесты, неверные диагнозы, наконец, и то, что у них, наверное, будет только один ребенок. Особенно несправедливым ей казалось то, что все вокруг легко планировали свои семьи подобно лишенному воображения шеф-повару, составляющему меню на очередной день:
Аперитив: девочка.
Закуска (шестнадцать месяцев спустя): мальчик.
Основное блюдо (шестнадцать — восемнадцать месяцев спустя — не будем чересчур привередливы): мальчик.
Десерт (шестнадцать месяцев спустя — знаю свой менструальный цикл не хуже старой подруги): мальчик или девочка — на этот момент уже не имеет значения, но девочка придаст семье привлекательную симметрию.
Тесс не могла понять, как так получается, что все женщины столь легко беременеют. Особенно ее раздражало то, что это считается само собой разумеющимся. Еще больше ее раздражало то, что женщины не ценят этого. Видно было, что они обожают своих детей; во всяком случае, ей казалось, что они их любят, но где же радость? На неделе матери оставляют ребенка няне или помощнице по домашнему хозяйству, а сами отправляются в теннисный клуб, чтобы продолжить светскую жизнь. Даже Фиона и Милли, которых она любила, были счастливы побыть без детей, тогда как Тесс (и Макс, когда ее не было) ни на минуту не расставалась с Ларой.