Так, первым делом почистить зубы и сполоснуть лицо! Мешки под глазами выглядели довольно изящно. Ладно, теней набросаем – и сойдёт! Похоже, сегодня придётся надевать самую короткую юбку из всего многочисленного арсенала…
В дверной проём вплыло заспанное лицо мамы с явными признаками паники в глазах.
- Мам, даже не начинай! – иногда этот «упреждающий» приём срабатывал.
- Олечка, да как же ты, что же ты…
- Мама! – мой командный тон несколько терял свою грозность из-за торчащей во рту зубной щётки, но был всё ещё эффективен, - Тормози!
- Ой, Господи, пойду тебе блинчики разогрею. Чай будешь или кофе?
- Кофе. Без сахара. И не надо никаких блинчиков, я вообще не успеваю!
- Да как же ты, нельзя же на голодный желудок…
По моему испепеляющему взгляду, от которого перекрестился бы сам Сатана, мама всё же поняла, что в настоящий момент мне лучше больше ничего не говорить, и спешно ретировалась на кухню. Я же, закончив водные процедуры, вприпрыжку побежала в комнату, примерять своё сегодняшнее главное оружие.
Вещи, которые я по той или иной причине больше не носила, а выбросить не поднималась рука, я отдавала маме. На её месте я бы сразу же отнесла их на помойку, но сегодня я была ей как никогда благодарна, потому что она этого всё же не сделала. Мне повезло – тёмно-бордовый магнит мужских взглядов лежал почти на самом верху. Я по-быстрому в него втиснулась (сидела на мне эта штуковина по-прежнему великолепно), осмотрела себя в зеркале, и, отметив, что я всё ещё огонь, дополнила это великолепие чёрным топом с "языкастым" логотипом «The Rolling Stones». Получилось, конечно, несколько вульгарно… Прям то, что доктор прописал!
На кухне меня уже дожидались блинчики и дымящаяся чашка ароматного кофе. Дабы не тратить время на бессмысленный спор, пару штук я всё же съела. Тем более мама, надо отдать ей должное, была настоящим мастером по их приготовлению. Держа в одной руке чашку, а в другой кисточку для макияжа, я лихорадочно поглядывала на часы. 9:20. Плохо, Оля, очень плохо.
Поблагодарив маму за завтрак, я запрыгнула в свои любимые «Nike» (хвала Виктору Сергеевичу за отсутствие дресс-кода!), схватила сумочку и выбежала в коридор.
- Ты что, прямо в таком виде и пойдёшь? – мамин сокрушённый тон заставил меня улыбнуться, - Ладно, ладно, молчу. После работы заедешь?
- Ну конечно, мы же договорились, - поддавшись внезапному импульсу, я легонько поцеловала её в щёку, - Люблю тебя, мам.
- И я тебя люблю, Олечка. Ладно, удачи на работе. Игорьку привет передавай.
Лифт поднимался мучительно долго, и я, не выдержав, выбрала лестницу – благо, кроссовки поощряли такой вид активности. Где-то между четвёртым и третьим этажом, я поняла, что при всём уважении не буду передавать Игорьку привет. Он может решить, что я с ним флиртую, и тогда всё – пиши пропало! А вот с Виктором Сергеевичем немного пофлиртовать придётся. В пределах разумного, конечно.
Распахнув подъездную дверь, я надела солнцезащитные очки и приготовилась к марш-броску до остановки, как вдруг сверху до меня долетел голос мамы: «Олечка, Олечка, ты забыла свой телефон!». Я мысленно хлопнула себя ладонью по лбу. Оценив расстояние от пятого этажа до земли, я поняла, что если не поймаю бедолагу, то подобного стресса он может не пережить. «Сейчас поднимусь, мам!». Я чертыхнулась, скучая по временам кнопочной «Нокии», которой можно было колоть орехи. Минус ещё две-три минуты. Лифт, подъём, телефон в дверях, беглая улыбка, лифт, спуск. Вот теперь и впрямь пора бежать.
Путь от дома до остановки проходил в мелькании кроссовок, свистящих мыслях о правдоподобной причине опоздания («проспала» - крайне плохой вариант, хоть и настоящий) и недвусмысленных мужских взглядах, которые были, чего уж греха таить, довольно приятными. Мне многие говорили, что выгляжу я максимум на 23. И сегодня мне самой легко в это верилось.
Когда остановка оказалась в поле зрения, я увидела троллейбус, призывно открывающий свои двери. Включив сверхзвуковую скорость, я преодолела оставшееся расстояние за считанные секунды и, запрыгнув на ступеньки, облегчённо выдохнула. Всё, что от меня зависело, я сделала. В игру вступал водитель. Пожалуйста, родной, мчи что есть сил! Рассчитавшись с кондуктором, чей презрительно-завистливый взгляд вызвал почти что восторг в моей душе, я уселась на мягкое, любимое с детства, сиденье у окна, прямо за передней дверью, достала наушники, и с головой погрузилась в инструментальное великолепие дебютного альбома «Muse».