— Вот сдашь завтра свою философию — приглашаю вас с Ритой к нам на ужин! — неожиданно предложил он.
— К тебе и Громадскому? — насторожилась Алина. — Я его не видела уже полгода и еще бы столько не встречалась, особенно после его выходки с моим фото.
— Вот чудачка! Радуйся, что прекрасный фотохудожник сделал тебя в одночасье фотомоделью мира! — Вадик хитро улыбнулся.
— Как раз этого я меньше всего хотела бы! — возразила Алина. — Я хочу придумывать одежду и демонстрировать ее, а не свое лицо.
— Начни с малого: «Весь мир знал ее только в лицо!» — пошутил Ефремов, а потом серьезно предложил: — Алина, а что если ты не поедешь на каникулы в свой Орел, а поработаешь со мной, поможешь подготовить к осеннему показу мою новую коллекцию, и заодно мы вместе подумаем над проектом салона «Вади». Согласна?
— Ой, я не знаю, — девушка даже растерялась от этого неожиданного предложения. — Я ведь давно не была дома, — задумчиво проговорила она, а потом, словно что-то решив для себя, сказала: — Спасибо, Вадик. Я постараюсь оказать тебе максимальную помощь, но только дай мне рассчитаться с сессией и хотя бы недельку побыть дома.
— Ты — ангел! — Вадик сгреб в охапку Алину и закружил по комнате. Потом осторожно поставил ее на пол и сказал: — Я тебе вместо аванса сошью костюм. Из темно-синего шелка под цвет твоих чудных глаз, с низким вырезом. Сможешь летом носить его прямо так, ничего не поддевая. Только с ниткой жемчуга.
— Теперь бы еще кто жемчуг мне подарил, и я буду вполне счастлива, — засмеялась в ответ Алина.
Легкие занавески из полупрозрачной ткани колыхались под слабым дуновением ветра, но даже здесь, в гостинице «Орбита», стоящей на берегу Москва-реки, августовская жара была невыносима.
Вадик Ефремов, который без отдыха работал последних три месяца, сейчас был серым от усталости и испытывал вполне понятное напряжение. Он бесконечно выскакивал из номера «люкс», который за сумасшедшие деньги снял для него Громадский, ставший на время менеджером-продюсером маленького шоу, подготовленного к сегодняшнему показу новой коллекции моделей Ефремова.
Сбивалась с ног и Алина, постоянно проверяя, не забыто ли что-нибудь необходимое для показа. Она также должна была помогать двум манекенщицам.
Рита Зуева согласилась встречать гостей и рассаживать их в демонстрационном зале, а ее подруга Таня Орлова, обладавшая красивым голосом и умевшая увлечь публику, должна была объявлять каждую модель.
Летний сезон катился к концу, и большинство московских ведущих салонов моды уже провели к этому времени показы своих коллекций. Подготовленные ими модели были, как всегда, изысканны, шикарны и невероятно дороги. Их приятно было рассматривать, но в таком наряде простой смертный рисковал своим здоровьем, а в метро, на эскалаторе, даже и собственной жизнью.
На этом фоне простые и удобные модели, подготовленные Ефремовым, должны были обязательно обратить на себя внимание.
Первой на пороге импровизированного зрительного зала появилась Галина Дмитриевна Зуева в сопровождении улыбавшегося Громадского и двух своих подруг. Потом подошли несколько постоянных клиенток Вадика с мужьями.
Клавдия Елисеевна села вдали от своей невестки и, подозвав к себе внучку, тихо прошептала ей:
— Готовьте ваш журнал заказов, Ритуля. Я куплю пару вещей, даже если твой закройщик выставит напоказ похоронный комплект.
Подошли несколько коллег Громадского, обвешанные фотокамерами. Таня Орлова провела и усадила пару молодых журналистов, пишущих о моде. Пришли и Ритины коллеги с телевидения. Всего собралось человек тридцать. Несмотря на широко распахнутые окна, в зале было трудно дышать. Все обмахивались платками и газетами.
Но вот раздался звон колокольчика, и из соседней комнаты вышла первая манекенщица. На ней был надет костюм с длинным жакетом фиолетового цвета и короткой желтой юбкой. На голове большой берет из черного бархата, а в руке она держала плащ в фиолетово-черную клетку.
Манекенщица широко улыбнулась, будто перед ней была многотысячная аудитория, походкой необъезженной лошади прошла на середину комнаты, а потом медленно обошла ее по кругу, часто останавливаясь и поворачиваясь.
Поскольку в показе участвовали только две манекенщицы, нужно было задерживать как можно дольше демонстрацию каждой модели, чтобы другая девушка успела тем временем переодеться. В смежной комнате, где происходила подготовка к выходу, швея держала наготове следующее платье, Алина подхватывала то, которое манекенщица сбрасывала с себя, а Вадик, стоя около двери с секундомером, вручал выходящей необходимые аксессуары и украшения.
Когда демонстрация всей коллекции завершилась, присутствующие вежливо похлопали. Фотографы попросили манекенщиц выйти для финального фото.
Затем официант из гостиничного ресторана, получивший инструкции от Громадского, обнес всех зрителей фужерами с шампанским.
В соседней комнате Георгий Валентинович наличными расплатился с манекенщицами, как это было теперь принято в московских частных салонах.
Постоянные клиентки Ефремова заказали по одной вещи, о чем Алина сделала аккуратную запись в журнале заказов.
Мать Риты, то и дело томно улыбаясь почти не смотревшему в ее сторону Громадскому, выжидала, возьмет кто-нибудь шерстяной костюм кремового цвета, пиджак которого напоминал по покрою китель морского офицера. Его не взяли. Своеобразный фасон явно не подходил для полнеющих женщин среднего возраста. И тогда Галина Дмитриевна купила этот костюм.
Клавдия Елисеевна Зуева приобрела костюм-тройку цвета индиго, а для дома купила роскошный стеганый вельветовый халат с ручной вышивкой.
Подойдя к Алине, она сказала ей, указывая на расшитый воротник халата:
— Я свой тамбурный шов узнаю и в костюме английской королевы, если его будешь расшивать ты. Или меня подвело на сей раз зрение? — и она хитро взглянула на зардевшуюся девушку.
— Ну что вы, Клавдия Елисеевна! Конечно, вы не ошиблись. В коллекции у Вадика есть несколько моих работ: я же ему помогала! — Алина смущенно опустила глаза.
— А что ж он, ваш закройщик, ни словом не обмолвился о такой помощнице? — возмутилась Зуева.
— Тише, пожалуйста, тише! — испуганно замахала на нее руками Алина. — Ну подумаешь, сделала для друга пару стежков, так сразу и объявлять об этом на весь мир?
— Да твоя, как ты говоришь, пара стежков через лет 5-10 будет стоить в несколько раз дороже, чем все эти тряпки, купленные мною сегодня у вашего закройщика! Попомнишь мое слово! — кивнув на прощание окружающим, Клавдия Елисеевна величественно удалилась. Официант почтительно нес за нею упакованные вещи, приобретенные у «Вади»…
Как только последние из зрителей ушли, все создатели сегодняшнего спектакля собрались за круглым столом одной из комнат в снятом «люксе».
Вадик Ефремов в изнеможении упал в кресло и, обхватив голову руками, тупо уставился на журнал заказов.
Все молча смотрели на него.
— Ни от кого ни одного заказа! Только от друзей! — чуть слышно, горестно вздохнув, произнес он.
— Ну откуда деньги у моих коллег, например? — несмело заметила Рита. — Вот если бы здесь был кто-либо из отдела рекламы нашего телевидения или из музыкальной редакции, где делают клипы за доллары, тогда да, тогда можно было бы всю твою коллекцию, мой дорогой, купить! — расстроенно заявила она.
— Ничего, ребята, не унывайте! Я поговорю со своим спонсором Арменом. Думаю, он, посмотрев работы Вадика, захочет ему помочь, — как-то загадочно оглядев притихшую аудиторию, произнесла Орлова.
— Ну что ж, поживем — увидим! — Георгий Валентинович вышел на середину комнаты. — Я считаю, что сегодня у нас у всех знаменательный день: мы стали свидетелями рождения нового имени в мире моды. Салон «Вади» очень скоро станет популярен так же, как и дома мод Зайцева и Юдашкина. Я это предрекаю! — и Громадский, три раза хлопнув в ладоши, громко произнес: — Праздник продолжается! Всем шампанского!