— Мне сказали, что у вас на ферме есть поле, засеянное лавандой, которая вот-вот должна расцвести, правильно?
— Да.
Кевин отпил из своего стакана большой глоток лимонада. Ему слабо верилось в то, что можно просто так забыть о пяти гектарах лаванды, которая растет у тебя прямо за дверью.
— Тогда вы не могли не ждать моего приезда.
— Да, конечно. Просто я совсем об этом забыла. — Виолетта подняла руку, всю в тонких кольцах. — Ну ладно, на самом деле я забыла об этом не просто так, а по вполне определенным причинам. В последнее время у нас тут много чего произошло. Например, моя младшая сестра Камилла пару недель назад вышла замуж. Почти всю весну она провела здесь и помогала мне работать на лавандовом поле. А потом уехала в свадебное путешествие. Позавчера вдруг вернулась, чтобы забрать детей.
Кевин недоуменно поднял брови. Неужели она считает, будто ему понятно, о чем идет речь?
— Господи, я имею в виду не ее собственных детей, а приемных! У ее мужа от первого брака двое сыновей-близнецов. Ну а поскольку Камилла любит их, как своих собственных, то мне кажется уместным говорить о них, как о ее родных детях. Вы согласны со мной?
Кевин глубоко вздохнул. Конечно, это все были очень интересные сведения, но какое отношение они имели лично к нему?
— Ну, так вот, насчет лаванды… — осторожно перебил он Виолетту.
— Я просто пытаюсь объяснить вам, почему вы застали меня в таком смятении. Я открыла «Зеленый рай» ровно три года назад, и с самого начала дела у меня шли неплохо, но этой весной мой магазин стал настоящим хитом сезона! Я работаю как проклятая, даже была вынуждена нанять еще двоих сотрудников, но дел все равно невпроворот. А теперь мне еще нужно ухаживать за Камиллиной собакой и прочей живностью, пока она наслаждается медовым месяцем. Они с мужем провели наедине несколько дней, а потом забрали к себе мальчишек, и даже его отца позвали, вы можете это себе представить? А я осталась здесь одна и слежу за домом, да и вообще за всей фермой. А ведь у меня еще две оранжереи! Ну а Дэзи… вы и сами прекрасно знаете мою старшую сестру, она же как танк! Всех вокруг заставит действовать по-своему!
Наконец-то Виолетта заговорила о том, что было Кевину более или менее понятно. Он был не очень близко знаком с Дэзи — они общались только по работе, — однако этого общения ему вполне хватило, чтобы понять: старшая из сестер Кэмпбелл способна командовать фронтом.
— Ну и конечно, вы знаете, что иногда Дэзи бывает просто не заткнуть…
Кевин приподнял одну бровь:
— Иногда, пожалуй, да.
Но ее сестра тоже не дала обета молчания.
Виолетта утвердительно кивнула:
— Ну да, именно. И поэтому я обычно не слушаю, что она говорит. У Дэзи в голове постоянно роятся тысячи новых идей, и она то и дело мучает нас с Камиллой какими-то распоряжениями. Мы уже давно махнули на все рукой и не пытаемся с ней спорить. Уж если вам досталась строптивая лошадь, то лучше выпустить поводья и не пытаться указывать ей, куда скакать. Я говорю это не к тому, что я занимаюсь верховой ездой, и даже не к тому, что Дэзи любит лошадей. Просто я хочу сказать, что иногда лучше пустить вещи на самотек и…
— Так я по поводу лаванды… — снова перебил ее Кевин, на этот раз более решительным тоном.
— Я просто пыталась вам объяснить, почему дата вашего приезда совершенно вылетела у меня из головы. Кажется, я забыла даже, чего именно вы от меня хотите.
Прежде чем Кевин успел хоть что-нибудь ответить, в дверь постучали. Виолетта мгновенно вскочила на ноги и заковыляла в прихожую. Вскоре она вернулась, таща целую охапку газет и конвертов.
— Приходил Фрэнк, наш почтальон. Обычно он оставляет письма в ящике на улице, но этим летом мне присылают столько всего, что в ящик просто не влезает.
Очередной поток сведений, которые были Кевину совершенно ни к чему. Прежде чем он в очередной раз успел напомнить ей о лаванде, затрезвонил телефон. Вообще-то в доме одновременно раздалось около десяти звонков: видимо, аппараты у Виолетты стояли в каждой комнате.
Она сняла трубку, одновременно почесывая за ушком сразу двух кошек. Звонила некая Мейбл, которая, по всей видимости, хотела, чтобы Виолетта посоветовала ей какое-нибудь народное средство против приливов.
Разговор затянулся. Кевин допил лимонад и налил себе еще, поневоле слушая лекцию о женском климаксе. Он узнал больше, чем хотел и ожидал узнать от такой молодой женщины, как Виолетта. Интересно, сколько ей лет? Тридцать? Тридцать один?
Стоило ей договорить и повесить трубку, как раздался новый звонок. На этот раз это оказался мужчина по имени Бартоломью. Виолетта принялась в чем-то его упрекать, но их ссора показалась Кевину не очень серьезной, потому что во время разговора она лениво просматривала почту, гладила кошек и убирала со стола посуду, оставшуюся от завтрака.