И остановилась, как от удара. Резко вскочила и зарычала Серая, и болью полоснуло по сердцу… Какой Кирилл? Он ее бросил. Задвинул «в кладовку», как отслужившую свое вещь, которую еще и выбросить жалко, и в интерьер уже не вписывается. Засунули пока подальше, чтобы передарить кому-нибудь или отвезти на дачу. Она ему отдала свое сердце, всю себя, а он этого так и не понял. Или просто не нуждался в ее сердце?
Как в тумане, машинально переставляя ноги, догнала бабушек, улыбалась, растягивая резиново-онемевшие губы, что-то отвечала, а в голове билась одна мысль — как? Как ей справиться?
Подъем на холм оказался достаточно пологий, но долгий, и бабушки запыхались, пока добрались до вершины.
Баба Маша, отдышавшись, убедилась, что сеть поймана — появились полоски, и принялась нажимать на кнопки.
Чтобы не мешать разговору и все еще приходя в себя от открытия, Таня отошла в сторону, прислонилась к дереву, растущему почти на самом краю перед резким обрывом, бездумно глядя на открывшийся пейзаж.
Слева и несколько сзади серебрилась лента реки, впереди, куда доставал взгляд, тянулись кучки деревьев, полянки, овраги и перелески. Простор, тишина.
Хотя, нет, уже не тишина — со стороны верхушки холма доносилось бабы Машино бормотание.
Татьяна положила руку на живот — дочка, сынок. Снова вскочила и завиляла хвостом волчица.
Да, да — наши! Родные, самые-самые любимые!
Как же их растить? Как рожать?
Помогая открыть медкабинет в поселке, Таня краем уха слышала, что анатомически человеческая ипостась оборотня совершенно аналогична человеческой. Есть нюансы, как-то, большая физическая сила и продолжительность жизни, но человеческие врачи это на осмотре не отметят. И беременность длится, как у людей, 40 недель, а не как у собак и волков — 9 недель. Но вот кровь у оборотней другая. Не во всем, но отличия есть, и поэтому анализы сдавать в человеческую лабораторию было очень нежелательно.
Если сейчас бабушки найдут для нее документы, а она уверена, что они найдут, и Таня встанет на учет в женскую консультацию, то, как ей кровь-то сдавать? Анализы обязательно потребуются…
Ладно, она будет решать проблемы по мере их поступления.
— Галя! Ты где делась? — голос Настасьи. — Пошли обратно!
— Дозвонились? — поинтересовалась девушка.
— Да, поговорили, — баба Маша вздохнула. — Так соскучилась…
— Еще лучше решили, — вмешалась тетя Наста. — Марья в понедельник в Никишинский ЗАГС сходит, отставит заявку на дубликат свидетельства о рождении. Если те потребуют, то когда дубликат будет готов, Мария его по доверенности заберет. А не нужна доверенность — так отдадут.
— Баба Маша, Настасья, — обратилась Таня к женщинам. — А что нам даст дубликат? Паспорт по нему нельзя получить. Вернее, можно, наверное, но вы же свою Галю без документов оставите тогда.
— А мы без него пока обойдемся, — Настасья фонтанировала оптимизмом. — Мало ли — потеряла документы Галка. У нас здесь не город, все друг друга знают, Машка договорится, чтоб ее дочку по свидетельству на учет поставили. Хотя бы, временно, а там дальше видно будет.
— Ох, сколько назад топать! — сокрушалась баба Маша, форсируя реку по старенькому пешеходному мосту. — Наста, а мост здесь с какого перепугу поставили? Сколько ему лет-то, смотри, старый какой. Идти страшно, того и гляди рухнет.
— Нет, он еще крепкий! А поставили — на этом берегу раньше поля были, пока Голышево живо было. Колхоз «Светлый путь». Ну, поля на этой стороне, а деревня на той и чтобы за тридевять земель по большому мосту не оббегать, поставили здесь времянку на летнее время.
Каждый год, мама рассказывала, сходил на реке весной лед, и с ним вместе смывало мост-времянку. Как пахота-посев начинались, ставили новый. И так лет десять, пока новый председатель не выделил мужиков и материалы и не поставили уже этот.
Татьяна слушала вполуха, рассеянно скользя взглядом по реке. Вдруг дремавшая Серая встрепенулась и напряглась.
Что? Мысленно вскинулась Таня.
Тихо, только впереди топают старушки, опять споря о чем-то.
— Вы идите, я догоню, — негромко сказала им Таня. — Мне в кустики надо.
Бабушки синхронно кивнули и продолжили путь, а девушка скользнула в кусты и прошла несколько метров назад, чутко прислушиваясь. Встала против ветра и втянула воздух.
Пролетел еще один косяк, плеснула на реке рыба, ветерок играет с деревьями.
Вот! Хрустнула ветка под чьей-то ногой. Прошуршала прошлогодняя сухая трава.
Кто-то идет. Далеко, на том берегу.
Как жалко, что нельзя выпустить Серую! Волчица согласно фыркнула, напомнила о детях. Конечно, я и не собиралась. Но как же узнать, кто там бродит?