- Так, нам нужно с тобой поговорить об одном важном деле, - я взглянул на наручные часы. - Вот только уже поздно, тебе надо бы спешить домой.
- Если это дело и впрямь важное, то рассказывайте сейчас.
Я услышал, как заурчал живот девушки. Элизабет мигом смутилась, чем вызвала у меня улыбку. Я захватил свой пиджак, висящий на вешалке, взял ключи со стола и подошёл к девушке.
- Мне кажется, кто-то у нас мало ест, - усмехнулся я. Элизабет отвела взгляд в сторону, поджав губы.
- Нормально я ем, - тихо пробурчала она.
Я открыл дверь, приглашая Элизабет выйти. Выключив свет, я вслед за ней вышел из кабинета и закрыл дверь на замок. В коридоре было темно, и лишь в конце него можно было увидеть свет. В школе было пусто и тихо, и поэтому звук наших шагов эхом разносился по коридору. В такое время мало кто оставался в школе, разве что кто-то из администрации, и ещё пару преподавателей. Я почему-то всегда задерживался на работе дольше всех.
Бет шла чуть позади меня, не произнося ни слова, видимо, была погружена в свои мысли.
- Мистер Лайнфорт, к вам никогда не приходило мерзкое осознание своей глупости и беспомощности?
Я помолчал несколько секунд, думая над ответом. Элизабет часто ни с того ни с сего задавала подобные вопросы, и я привык искать в себе ответы на них.
- Если к тебе уже приходит осознание собственной глупости, значит, ты не так уж и глуп.
- Но всё так же беспомощен, - холодно ответила Элизабет, больше себе, чем мне.
Мы спускались по большой лестнице. Я пытался найти в себе ответы на многочисленные вопросы, заданные мне мной же. Я чувствовал спиной, как Элизабет идёт позади меня. Она как будто отдалилась, будто стала чужой. Раньше она была открытая, весёлая, общительная. Часто она рассказывала мне о том, что сегодня было на математике, как её наругал папа, и что в булочке она увидела дохлую муху. Каждое занятие с ней мне приносило радость, ведь она была такая светлая, она передавала мне эту энергетику. А потом она стала угасать словно свеча, отдаляться и закрывать себя, будто защищаясь от кого-то. Или же наоборот, кого-то защищая.
Я знал, что причиной этих перемен был я.
Я остановился, и повернулся к ней лицом. Элизабет застыла на ступеньке выше меня, в её взгляде читался вопрос.
Я смотрел на неё и понимал, что она - мой спасательный круг в этом море непонятной боли, она - та, кто разорвёт этот замкнутый серый круг. Она нужна мне, сколько бы я ни отрицал это. Понимал, но всеми силами отрицал. Она - единственный человек во всём этом мире, который сможет меня спасти, но я не должен этого признавать. Я знаю, что где-то внутри неё остался тот мягкий свет, способный согреть и вылечить кого угодно. Но я не должен втягивать её в это. Я потяну её вместе с собой ко дну, и навсегда, быть может, она погаснет в моих объятиях.
Слишком часто между нами возникали такие молчаливые паузы, как сейчас. Да, мы всё уже давно знали, но никто ничего не говорил.
- Вы, наверное, что-то хотели сказать? - чуть ли не прошептала Элизабет, возвращая меня с небес на землю. Что-то внутри меня сжалось, пронося боль по всему телу. Я внимательно смотрел в глаза девушки, пытаясь что-либо прочесть, но там было слишком много непонятных для меня вещей.
Мы постоянно заглядываем друг другу в глаза, пытаясь прочесть в них что-то, но нам никогда это не удаётся.
Я на мгновение растерялся. Прокашлявшись, я отвернулся и вновь начал спускаться по лестнице, оставив Элизабет чуть позади.
Почему люди так любят всё усложнять?
Мы молча вышли из школы. На улице уже было достаточно темно и прохладно, свежий вечерний воздух пронизывал нас, заставляя бегать мурашек по телу. Людей было не очень много, они тихо ступали по асфальту, убегая к себе домой, в тепло и объятия своих любимых.
- Немного жаль, что осень к нам приходит рано. Я не успеваю насладиться её тёплом. Я не люблю летнюю жару, я люблю осеннее тепло, но его так мало.
Я задумался над словами Элизабет. Я уже слышал подобное от Камиллы. Почему они все так беспокоятся о наступлении холодов? Для меня осень - идеальная пора года, идеально подходящая моему состоянию. Осень - это неотъемлемая часть моей души. Точно так же, как и боль, не физическая, но практически осязаемая боль где-то внутри сознания, которая всегда преследует меня.
- Думаю, рано или поздно ты привыкнешь к холоду. К счастью, или, быть может, к сожалению, люди ко всему всегда привыкают.
- Даже к боли? - чуть подойдя ближе, спросила Элизабет. - Разве можно когда-нибудь привыкнуть, например, к боли?
Я лишь молча усмехнулся, достав из кармана пачку сигарет и спички. Щелчок, искра, тлеющая сигарета, первый вдох.