Вздремнуть, подраться и спать всю ночь.
Мои детеныши. Я их просто обожаю.
Эш не выдерживает этих детских разговоров. Он говорит, что отдаст собак, если я продолжу в том же духе. Он понятия не имеет, что я видела, как он сжимал лицо Пиццы, говоря ему:
— Ты очень симпатичный для такой уродливой маленькой псинки.
Я иду в ванную и встаю у стойки. Оба Пицца и Пончик решают, что пора укусить лодыжки мамы. И это больно! Их маленькие зубы похожи на иглы. Они не оставляют мне выбора, кроме как сидеть на столешнице рядом с раковиной, пока наношу макияж. Пончик хныкает и лает, а Пицца воет. Это разбивает мое сердце, но я знаю, что мне нужно быть строгой хоть иногда.
Мы оба решили, что хорошей идеей будет жить в квартире Ашера и оставить мою, пока не сможем найти кого-то, кто возьмет на себя аренду. Нарушение договора аренды приведет к потере большой суммы денег, и я абсолютно уверена, что мы найдем кого-то, кому нужно жилье. Насколько трудно это может быть?
Эш беспокоился, что щенки разрушат квартиру, пока мы отсутствуем, поэтому я пошла в зоомагазин и купила для них загон для собак.
Я догадывалась, что маленькие червячки смогут пролезть через деревянные планки, поэтому сходила в магазин тканей и купила сетку. Я оборачиваю ее вокруг загона и отступаю, чтобы оценить. Я проделала отличную работу. Так я и думаю, пока Эш не возвращается домой.
Он открывает дверь в квартиру, заходит внутрь и останавливается. Указывая на новый и улучшенный загон, спрашивает:
— Что это, черт возьми, такое?
Гордо улыбаясь, отвечаю ему:
— Ловушка! Здорово, правда?
Широко раскрыв глаза и покачав головой, мой муж говорит:
— Совсем нет.
Обиженная, я упираю руки в бедра и требую ответа:
— Что не так?
Выглядя готовым рассмеяться, Эш поясняет:
— У тебя две собачки-мальчика в загоне, который обернут в ярко-розовую сетку. Выглядят так, будто они стриптизерши. Они выглядят как проститутки, Нат!
Покраснев, я объясняю:
— В магазине был только такой цвет.
Эш опускает голову, и я вижу, как его тело трясется в безмолвном смехе. Он вздыхает c улыбкой и говорит:
— Готова идти?
Прищурившись, я отвечаю:
— Да, только возьму сумочку.
Эш открывает дверь для меня, и когда я выхожу, он смотрит на загон и говорит моим детям:
— Не надо слишком упорно работать на улицах, мальчики. И помните про защиту. Никто не любит щенков с ЗППП.
Я действительно попыталась одеться должным образом сегодня вечером и обнаружила, что не могу. У меня нет одежды жены. У меня только клубная одежда, которая так и кричит: давай трахнемся. Когда мы подходим к сексуальной Impala, ребенку моего мужа, Эш наконец уделяет секунду, чтобы посмотреть на меня, и говорит:
— Ты пойдешь в этом?
Я просто киваю, зная, что он не будет самым счастливым. Он поднимает голову к небесам, словно в молитве, бормоча:
— Конечно. Чтоб меня. Чтоб меня. Чтоб меня жестко. Аминь.
Я ёрзаю на сиденье, чтобы быть ближе к нему. Как только нахожусь на близком расстоянии, он обнимает меня и улыбается. У нас так бывает много раз. Времена, когда нам не нужно ничего говорить. Мы просто понимаем друг друга. И это хорошо.
Мы подъезжаем к черному входу «Белого кролика», и Эш паркует машину. Когда я выхожу из нее, он яростно рычит. Я поворачиваюсь к нему, прищурившись. Он мчится к моей стороне машины и толкает меня к дверце. Кладет руку на внутреннюю сторону моего бедра, и я вздрагиваю. Почти нос к носу, мы смотрим полуприкрытыми глазами друг на друга, и его рука начинает подниматься под мое цвета бронзы мини-платье. Как только он достиг моей голой задницы, рычит:
— Нет трусиков? Нет гребаных трусиков? Черт побери, Нат!
Внезапно испытывая необходимость защищаться, объясняю слишком быстро:
— В этом платье были бы видны все швы.
Сердито глядя на меня, Эш говорит:
— Ты не могла надеть что-нибудь другое.
Мое сердце ёкает, и я спрашиваю тихо:
— Ты мне не доверяешь, малыш?
Он отстраняется и смотрит на меня, как будто я сошла с ума.
— Это то, о чем ты думаешь? Красавица, я тебе доверяю. Я доверяю тебе больше, чем кому-либо, но... — он говорит это немного жестко и делает паузу, прежде чем продолжить: — ...как, черт возьми, я должен сосредоточиться на работе, зная, что ты так одета?
«Ой!»
Опуская голову, я улыбаюсь. Эш приподнимают мой подбородок. В уголках его глаз сверкают бесята, и он произносит:
— У меня самая сексуальная жена, и я горжусь этим, — он морщится. — Но сегодня каждый ублюдок увидит то, что принадлежит мне. Это не круто.
Ашер проводит пальцами по внутренней стороне моих бедер, затем погружая их в мой жар. Я закрываю глаза, откидываю голову и тихо стону. Эш с уверенностью говорит:
— Это. Принадлежит. Мне.
Энергично кивнув, я дотягиваюсь до его плеч. В голодном поцелуе он прижимается ртом к моему, отчего я возбуждаюсь еще сильнее. Я пытаюсь сжать ноги, и когда он стонет мне в рот, я знаю, что он это почувствовал. Не в силах думать здраво, я опускаю руки с его плеч по бедрам и начинаю расстегивать ремень. Эш хрипит::
— Надо быстро, девочка.
«Ремень. Чертов ремень!»
Его ремень больше похож на кубик Рубика. Когда мне наконец удается его расстегнуть, я нажимаю верхнюю кнопку на джинсах и скольжу спиной по машине. Эш кладет руки на верхнюю часть машины, смотрит на меня с ухмылкой и бормочет:
— Время для веселья?
Дерзко улыбаясь, я вытаскиваю его твердый член и несколько раз поглаживаю, прежде чем я взять в рот. Эш стонет:
— О да.
Удовлетворяя его ртом и рукой, поглаживаю его, пока сосу. Эш мягко толкается в мой рот, и я вижу, что его живот напрягается и мышцы начинают дергаться.
Он кончит быстро.
Его глаза закрываются в блаженстве, и я шепчу:
— Малыш, наблюдай за мной.
Его темный взгляд останавливается на мне, и я раздвигаю колени, чтобы показать ему свой голый холмик. Опускаю руку и удовлетворяю себя, делая то же самое и с Эшем. Его глаза снова закрываются, и он шепчет:
— Черт. Ей нравится грязно. Люблю свою девочку. — Затем добавляет через пару минут: — Не продержусь.
Втягивая его глубже в свой рот, я качаю головой вверх-вниз и втягиваю щеки с каждым поглаживанием и стону. Его бедра неудержимо дергаются, и он пыхтит:
— Глубже, детка. Я кончаю.
Я принимаю его настолько глубоко, насколько могу, и он замирает и громко рычит в освобождении. Теплая соленость ощущается на моем языке, и я все это проглатываю. Посасывая мягко, я двигаю головой медленнее и медленнее и, наконец, освобождаю его с чпоком.
Ашер открывает глаза и смотрит на меня почти сонным взглядом. Наклоняясь вниз, он накрывает мою щеку рукой и бормочет:
— Моя грязная девочка.
Улыбаясь, я слышу, как дверь для сотрудников безопасности клуба открывается и скрипит. Эш смотрит в ту сторону и говорит тому, кто там стоит:
— Я бы не подошел сюда, если бы был тобой.
Макс отвечает:
— Что, черт возьми? О, мужик, тебе повезло?
Я быстро застегиваю джинсы Ашера и встаю. Макс взрывается смехом, когда видит, как моя голова поднимается и хихикает:
— Черт, ребята. Предупреждайте брата. Вы хотя бы закончили?
Эш улыбается, а я, поправляя волосы, говорю Максу:
— Я никогда не начинаю то, что не планирую закончить.
Эш обнимает меня, и Макс качает головой. Он говорит:
— Хорошо, если вы двое не возражаете, думаю, с этого момента я объявляю эту зону «зоной без минета».
Эш бормочет с улыбкой:
— Ты просто завидуешь, брат. Прими как мужчина. Ты упустил свой шанс.
Макс улыбается и дразнит:
— Верно. Но не веди себя так, будто не украл ее у меня из-под носа, ты, хитрый лис.
Когда мы проходим мимо Макса, я обнимаю его за талию, прижимаю к себе и говорю ему:
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно?
Глаза Макса блестят, когда он отвечает:
— Навечно и навсегда, детка.
Окруженная двумя моими любимыми мужчинами, я чувствую нутром: