Лола исчезает на минуту, затем возвращается с шампанским. Не дешевым — «Дом Периньон».
«Шестьсот долларов за бутылку! У меня кружится голова!»
За это я, скорее всего, должно благодарить Ника. Боже, я люблю этого человека.
Я смотрю на Тину и говорю с улыбкой:
— Я люблю твоего мужа.
Тина улыбается и пожимает плечами.
Мими открывает бутылку, и мы издаем радостные возгласы. Она наполняет бокалы для нас, и мы все пьем с энтузиазмом, кроме Тины, которая делает только крошечный глоток, потому что она кормящая мать.
После того как мы выпили, все обнимают и целуют меня. Я благодарю их за помощь и машу им. Закрываю дверь и опираюсь лбом на нее.
Наконец-то я одна.
Я люблю своих друзей, но также люблю проводить время в одиночестве.
Поворачиваюсь спиной к двери, сканирую взглядом мою недавно обставленную квартиру и улыбаюсь.
Она выглядит потрясающе!
Я не добавила много новых вещей, но старые вещи, смешанные с новыми, делают эту квартиру стильной и даже шикарной. Тина отдала мне свой старый диван, который такой чертовски удобный, что я не могу рисковать, сидеть на нем, перед выходом в свет, — я знаю, что передумаю и, в конечном итоге, засну перед телевизором. Она также отдала мне некоторые вещи из нашей старой квартиры, потому что у Ника уже есть похожие, соответствующие его дому.
Квартира небольшая, с открытой планировкой: с одной спальней и разделенным санузлом.
Мне тут нравится.
Кухня была отремонтирована год назад. В ней есть большой кухонный островок и новые деревянные шкафы для моей посуды и утвари. Большая раковина и блестящий смеситель. Зона гостиной немного тесновата для такого огромного телевизора. Я купила новый 60-дюймовый телевизор, который грузчики любезно помогли мне повесить на стену. Я люблю смотреть телевизор. Ничто не делает меня счастливее, чем свернуться на диване и смотреть фильм.
Ладно, я замкнутая.
Не поймите меня неправильно, я люблю встречи с друзьями. На выходных. Если я должна работать на следующий день, (что случается почти каждый день) нет никакого способа, чтобы я вытащила свою задницу из постели рано. Тина называет меня зомби. Она не ошибается. После того, как засну, я в полной отключке. Я не слышу и не чувствую ничего. Только если меня потрясти, чтобы я проснулась. Слегка. Если кто-то настолько глуп, чтобы разбудить меня.
Я вздыхаю, затем отталкиваюсь от двери. Иду по коридору к моей новой ванной, которая также недавно была отремонтирована, и она безупречна. Я включаю душ. Раздеваюсь, встаю под него, и пусть горячая вода смоет любой негатив, который прилип ко мне.
Спокойствие.
Я тру кожу, пока она не становится идеально чистой. Выключаю воду, выхожу и заматываю волосы в полотенце, делая тюрбан. Увлажняю лицо, иду голышом в спальню, беру шелковые трусики и пижаму, и я готова смотреть телевизор.
Моя пижама чертовски удобная. Она довольно невзрачная, но комфорт превыше всего, когда ты не состоишь в отношениях. Черный топ длиной до пупка, красные пижамные штаны с Минни Маус и тапочки с головой Минни Маус завершают мой лук.
Но мои трусики всегда шелковые и сексуальные. Мне нравится тратиться на себя, когда дело касается нижнего белья. Даже если никто не видит его, в нем я чувствую себя сексуальной.
Я расчесываю волосы, достаю из морозилки мороженое со вкусом клубничного чизкейка, захватив ложку, и шлепаюсь на диван. Включаю телевизор и радуюсь, когда нахожу старый молодежный фильм восьмидесятых годов.
Уррааа!
Я люблю старые молодежные фильмы восьмидесятых годов! Так много печали и горечи. Прямо как во мне!
Быть подростком удивительно. Никаких проблем, все, о чём действительно приходилось беспокоиться, — в кого ты влюблена на этой неделе. И старшая школа. И последние новинки моды. И прыщи. И гормоны.
Нет, пожалуй, я беру свои слова обратно.
Быть подростком — отстой.
Я погружаюсь в фильм, когда слышу громкий стук и последующее женское хихиканье. Я хлопаю глазами и ухмыляюсь.
Моим соседям повезло сегодня.
Рада за них.
Десять минут проходит, и другой громкий удар раздается за стеной позади телевизора. Мой телевизор покачивается, и я обеспокоена тем, что мой телик за две тысячи долларов упадет со стены и разобьется на куски.
Потом еще один удар поражает стену с последующим долгим женским стоном.
Вот дерьмо. На самом деле?
За моей гребаной стеной?
«Успокойся, они просто развлекаются».
И портят мой чертов просмотр фильма!
Еще пять минут раздаются удары по моей стене, и с меня достаточно. Я выключаю телевизор и отправляюсь в постель. Заползаю в нее и испускаю счастливый вздох.
Я так сильно люблю спать!
Натягиваю одеяло до подбородка и глубоко вдыхаю. На выдохе я слышу приглушенный крик женщины:
— О боже! Да. Да. Даааааааааааааа!
Затем тишина.
Ну, это было весело.
«По крайней мере, кому-то было весело».
Тише, мозг.
Я сворачиваюсь в клубок и засыпаю.
— О, боже. Да. Да, детка! Да.
Что за хрень!
Мои веки трепещут и открываются, немедленно я понимаю: что-то не так.
За окном еще темно. Итак, почему я не сплю?
Я смотрю на цифровой будильник, который показывает 00:37.
— Жестче, малыш! Да. Oооооо, боже! Да.
Сумасшедшая орущая женщина вернулась.
Идиотские соседи.
Я кладу подушку на голову и стону.
— О да! Трахни меня! Сильнее!
О, просто пустите пулю мне в голову!
— Да. Да. Дааааааааааа! Затем тишина.
Я прислушиваюсь, но ничего не слышу, поэтому прижимаюсь к подушке и засыпаю.
— О, боже, малыш, делай так! Да. Боже мой. Да.
Вы, должно быть, шутите.
Я смотрю на часы, которые показывают 01:45.
Моя кровь закипает.
Прервать мой сон один раз за ночь достаточно, но дважды?! Я провожу рукой по лицу.
«О боже, дай мне силы!»
Собираю волю в кулак, чтобы не пойти туда и вбить в них понимание, что сейчас ночь и люди спят.
— Пожалуйста, малыш! Еще! Да. Да. О, боже, да!
Эгоистичная женщина. У нее было, по крайней мере, три оргазма сегодня.
«Оставьте оргазмов для других из нас, леди».
— Детка, пожалуйста! Да. Да. Даааааааааааааа!
Затем тишина.
Слава Богу!
Я уютнее устраиваюсь в постели и вздыхаю. Как только собираюсь заснуть, начинается.
Удар-Глухой стук-Удар.
Мои глаза сверкают гневом.
Нет, ну они не серьезно!
Удар-Глухой стук-Удар.
Что это за мужчина? Гребаный киборг?!
Удар-Глухой стук-Удар.
Я начинаю тихо рыдать в подушку. Я люблю свой сон так сильно, что плачу, когда не могу спать.
Затем смотрю в потолок и молча сержусь.
Мой глаз дергается от гнева.
Я смотрю на часы 02:57.
Они занимались этим в течение нескольких часов. Я чередовала плач, проклятия и мольбы. Ничего не помогает. Я стискиваю зубы.
Мои соседи — отстой!
Я решила, что уже ненавижу их. Я никогда не пошлю им рождественскую открытку. Никогда.
— О боже. Малыш, да! Жестче, малыш! Оу! Оу! Оу!
Мой глаз снова дергается. Я долго смотрю в потолок.
Я не могу спать в таких условиях!
Нужно позвонить в полицию.
Нет, это займет слишком много времени. Мне нужно спать!
— Да. Маааалыш! Даааааааааааа!
ЧТО. ЭТО. ТАКОЕ!
С меня хватит!
Я сбрасываю одеяло, топаю в ванную и завязываю волосы в пучок на макушке. Затем устремляюсь в коридор и из квартиры. Стучу в дверь соседей и жду.
Щелкает замок, открывается дверь, и я вижу невысокую, но очень красивую стройную блондинку с голубыми глазами, стоящую передо мной в одной мужской рубашке. Она смотрит на меня с приветливой улыбкой.
Я хмурюсь и говорю:
— Я сожалею, что прерываю ваш секс-марафон, но уже три долбаных утра, а этим утром мне на работу.