- Кого?!
- Крыса своего.
- Нет!!! Я его ненавижу! – кричу, вцепляясь в приборную панель. – Видели бы вы его: плечи, погоны, форменный воротник… Это же не живой человек, а обелиск. Памятник при жизни несгибаемому себе. Он один виноват в смерти моего дедушки!
- Понятно. Приготовься объясняться, если что.
Вижу - впереди пост ГИБДД. Так вот он о чем! – доходит до меня. Вытаскиваю из сумки шарф и свободно наматываю его вокруг шеи, до самых глаз. И еще опускаю солнцезащитный козырек машины. И ссутуливаюсь, стремясь распластаться на сиденье. Нету меня совсем.
Но в боковое окно, конечно, одним глазом выглядываю. И вижу припаркованную у входа в пост хищную машину с номером «888».
Глава 9
- Так и будут камеры и посты ДПС по всей трассе? - спрашиваю Семена, когда, наконец, оживленное место с Крысом остается далеко позади.
- Нет, уже в Воронежской области этого добра будет немного.
Разматываю маскирующий шарф и устраиваюсь поудобнее. Пора приходить в себя. Семен включает радио-волну для автомобилистов и иногда подпевает. И я начинаю тихонько мурлыкать, а потом – тоже пою в полный голос простые, понятные старые песни.
Так и едем в свое удовольствие, пока опять не вижу впереди сине-красные огни - мобильный заслон. Полосатая палочка указывает нам съехать на обочину. Переглядываемся с Семеном. Это точно за мной, - сразу думаю, леденея.
Судорожно соображаю, что сделать – опять обмотаться шарфом, сделав вид, что зубы болят? Медицинскую маску надеть? Потихоньку выскользнуть через пассажирскую дверь, как только фура полностью остановится?
Водитель качает головой, считывая мои мысли:
- Не стоит, просто сиди смирно. Если что – ты моя племянница, и я тебя никому не отдам.
Он не пытается устроить гонки, свернуть на грунтовку или выкинуть что-то еще, а спокойно паркуется.
Сотрудники ДПС так же хладнокровно и без суеты проверяют его документы, почти не обращая внимания на меня, и не пытаются залезть в кузов. А я уже себе надумала…
Получается, Крыс не использует в полной мере свои служебные возможности. Наверное, это означает, что он преследует меня неофициально, без санкций, ордеров и так далее. А значит – да пошел он!
- Ну, вот, а ты боялась, - улыбается Семен. – Не всегда гаишники ловят именно тебя.
Возвращаемся в поток автомобилей. Фура едет мягко, но мощно, скорость совсем не ощущается, сотни километров отсчитываются как десятки. Водитель мне точно попался первоклассный, я уже много чего полезного для себя подсмотрела у него. Постепенно оживаю.
Чем дальше еду, тем сильнее чувствую уважение к самой огромной на свете стране. Я обожаю движение, во всех видах. Меня воодушевляют бескрайние просторы, раздолье, свобода; люблю все большое. И хороший асфальт.
Когда камеры сделались редкостью, началось другое – холмы. Виды с них открываются восхитительные, такая перспектива, хоть садись на обочине и картину пиши. Но при первом спуске я сначала вытаращила глаза, а потом их зажмурила, стараясь только не закричать и радуясь, что не я сейчас за рулем. Ощущение – сейчас взлетим, хотя едем, разумеется, не на нейтралке. У меня даже уши заложило.
На подъеме Семен жмет в самый пол педаль газа на пониженной передаче, и фура нехотя вползает на вершину. В поезде такого экстрима точно не испытать. И это сейчас еще дорога более-менее расчищена. А если снегопад или гололед?! Как тут ездят?! И страшно, и интересно.
На вершине холма останавливаемся проверить, как там мой джип. С ним все нормально, «стреножен» на совесть. Наше движение вверх-вниз, как американские горки, повторяется много раз. А потом идут бесконечные степи и небольшие перелески.
От нечего делать, я решаюсь рассказать понимающему человеку еще кое-что о себе. Например, про детское креслице и подушки безопасности, которые спасли меня в автокатастрофе, в которой погибли мои родители.
Я была надежно пристегнута и даже ничего себе не сломала. Меня только зажало так, что не вылезешь. И я видела все-все, что происходило в машине, бесконечно долго, и иногда и сейчас еще вижу это в кошмарах.
Вздыхаю, обхватывая себя руками, и говорю:
- После этого, наверное, у меня и появился страх одиночества.
- Это ты-то боишься быть одна? – улыбается Семен, плавно работая рулем. – Похоже, ты наговариваешь на себя, дочка. Или ты джип за компанию считаешь?
Я удивляюсь его простым словам и понимаю: а ведь он, пожалуй, прав! «Все, что нас не убивает…» - это тоже меня учил повторять дедушка.