Абби. Эбин. (Увидев, что он обернулся, игриво.) Только один поцелуй. Весь день мы будем врозь. Я буду скучать.
Эбин. Клянусь тебе, я тоже. (Подходит к окну, Абби наклоняется, они целуются.) Хватит. А то не останется для следующего раза. (Смеется.)
Абби. Для тебя у меня хватит. (Вдруг.) Но ты меня любишь, Эбин?
Эбин. Ты мне нравишься больше всех девиц, каких только я видел. Клянусь!
Абби. Нравлюсь — это еще не значит, что любишь.
Эбин. Тогда я люблю тебя. Ты довольна?
Абби (смотрит на него с обожанием). Да.
Эбин. Мне пора. Того гляди старик спохватится и прибежит.
Абби (с доверительным смешком). Пусть! Я в любой момент смогу его провести. Я оставлю окно открытым, — хорошо? Эта комната давно не видела солнца, Эбин, теперь она будет моей, эта комната?
Эбин (хмуро). Да.
Абби (поправляясь). Нашей.
Эбин. Да.
Абби. Этой ночью она стала нашей. Разве нет? Мы оживили ее нашей любовью.
Эбин (после молчания). Мама ушла. Теперь она может спать спокойно — там, в могиле.
Абби. Пусть спит спокойно. (С нежным упреком.) Не надо говорить о грустном сегодня утром.
Эбин. Это помимо моей воли.
Абби. Не разрешай грустным воспоминаниям посещать тебя. (Пауза. Зевает.) Пойду посплю чуточку. Я скажу ему, что мне нездоровится, пусть завтракает один.
Эбин. Вон он идет сюда. Поднимись наверх, приведи себя в порядок.
Абби. До свидания. Не забывай меня. (Посылает ему воздушный поцелуй.) Он усмехается, расправляет плечи; ждет отца.
Слева появляется Кэбот. Он идет медленно, останавливается, смотрит, прищурившись, на небо.
Эбин (весело). Доброе утро, отец. Звезды днем считаешь?
Кэбот (все еще глядя на небо). Красиво?
Эбин (оглядывается вокруг). Еще бы! Такой фермы не найти.
Кэбот. Я говорю о небе.
Эбин (усмехнувшись). Ах, о небе! Откуда тебе знать — красиво оно или некрасиво? У тебя же плохое зрение. (Доволен собственной шуткой, хлопает себя по ляжке, смеется.)
Кэбот (помрачнев). Ты что-то весел не в меру. Хватил спиртного?
Эбин (добродушно). Это не от спиртного. Просто от жизни. (Протягивает руку.) Мы квиты. Ударим по рукам?
Кэбот (насторожившись.) Что это нашло на тебя?
Эбин. Как хочешь. Может, это и к лучшему. (Пауза.) Что нашло на меня? Ты не чувствовал, что она была здесь и ушла к себе в могилу?
Кэбот. Кто — она?
Эбин. Мама. Теперь может спать спокойно. Она расквиталась с тобой!
Кэбот (растерявшись). Я был в коровнике, спал крепким сном. Они знают, как спать, и учат меня.
Эбин (вновь наигранно весело). Да здравствуют коровы! Ну ладно! Тебе пора приниматься за работу!
Кэбот (зло). Ты что, сопляк, командуешь мной?
Эбин (смеется). Я командую тобой. Ха! Ха! Ха! Ишь как тебе не нравится, когда командуют тобой! Ха! Ха! Ха! Не нравится! Я главный петух в этом курятнике. Ха! Ха! Ха! (Идет к хлеву, продолжая смеяться.)
Кэбот (с жалостью, полной презрения, смотрит ему вслед). Весь в мать, копия. Что с него взять! Одно слово — придурок. (Сплевывает.) Однако я голоден. (Идет к двери.)
Занавес
Действие третье
Картина первая
Прошел год. Последние недели весны. Ночь. Спальни второго этажа тускло освещены — в каждой горит по свече.
Эбин, упершись кулаком в подбородок, сидит на кровати в своей комнате. Сложные, противоречивые чувства одолевают его. Доносящийся снизу из кухни громкий смех, пьяные возгласы, музыка раздражают и бесят его. Он хмуро смотрит в пол. В соседней спальне рядом с двуспальной кроватью стоит колыбель.
На кухне веселье в разгаре. Вдоль стен на стульях и скамейках, тесно прижавшись друг к другу, сидят фермеры, их жены, деревенские парни и девушки. Все громко разговаривают, смеются. Стол отодвинут — освобождено место для танцев. В глубине, в дверях рядом с бочонком, стоит Кэбот, изрядно подвыпивший, и каждому, кто входит, подносит кружку виски. Присутствующие подталкивают друг друга локтями, пересмеиваются, кивают на Кэбота, отпускают по его адресу колкие словечки. В левом углу в качалке сидит Абби в накинутом на плечи платке. Она бледна, лицо ее осунулось. Она вся в ожидании, не спускает глаз с двери.